Какая память у гусей

Опубликовано: 22.04.2024

Хитроумные гуси

Немцы говорят: «глуп, как гусь», но эта пословица оказывается не совсем справедливою, что видно из нижеследующего. Один помещик заметил, что гусыня, которая должна была «высиживать яйца», не исполняет этой обязанности, и заключил, что она больна. Каково же было его удивление, когда однажды он увидел, что это животное, переваливаясь, ведет за собою молодого гуся, который и сталь сидеть на яйцах. В это время первая находилась по близости и внимательно наблюдала за младшим, а на другой день она померла. Не инстинкт ли это? Очевидно, старая гусыня предвидела свой конец и пригласила товарища заменить себя.

Один пастор в Ольденбургe рассказывает: был серый молодой гусь, который часто искал у меня защиты от своего соседа, постоянно нападавшего и обижавшего его. Когда он прибегал ко мне, я хватал белого гуся и давал серому клюнуть его нисколько раз, чем он бывал очень доволен. Война между врагами потом кончилась, — и сирый гусак после постоянно приветствовал и сопровождал меня на улица радостными кликами; он даже часто сопутствовал мне при обходе прихода. Когда-то мне нужно было пробраться по двору к прихожанкe; я слышу знакомый голос моего «друга», но видно, что он не может попасть ко мне, ибо ворота были заперты. Я продолжал путь: вдруг подле меня раздается тяжелое взмахивание крыльев большой птицы, — и подле меня опускается на землю мой приятель. Он, то летя, то пешком, проводил меня и возвратился вместе со мною. Послe я принужден был запирать этого «облагодетельствованного» гуся, чтобы избавить себя от подобных неожиданных «любезностей».

Куpский помещик П. П. Шатохин сообщает нам, что в его имeнии, селe Шатохинe, долгое время был гусак, обладавший замечательным слухом, так что он исправлял должность сторожевой собаки. При малейшем подозрительном шорохе, или шуме, гусак поднимал тревогу, тогда как собаки были вполне спокойны. Как-же послe этого сомневаться в рассказе о том, что гуси Рим спасли?

Американский журнал New-York Witness сообщает следующее курьезное известие, сообщенное одним из корреспондентов, самолично видевшим картину, изображаемую на прилагаемом рисунке.

Дeло было в штатe Алабама, между Портерсгаем (Porters-gay) и Миллерсвиллем (Millersville). Корреспондент увидал стадо гусей, у которых на шеe виднелось что-то необычайное. Всмотревшись, он увидал, что это были узкогорлые кувшинчики, и обратился к пастуху с вопросом, что это значит. Тот отвeчал ему, что в кувшинчиках находится вода для питья гусей. Гуси пасутся на мeстах, гдe воды мало или вовсе нeт. Когда же какой-нибудь из гусей почувствует жажду, он обращается к своему товарищу и пьет из его кувшина. Корреспондент уверяет, что он лично видел изображаемую на рисунке картину. Поистине, чего-чего не бывает на свeтe!

Кстати, нельзя не пожалеть, что в России разведете гусей распространено мало, не смотря на прибыльность этого дeла. В Америкe это дeло поставлено очень хорошо, хотя там условия и менeе благоприятные, чeм в России. Одних перьев для подушек в Сeверной Америкe ежегодно получается с гусей до 1.350.000 килограммов (135 вагонов), а всeх гусей еже¬годно потребляется до трех миллионов штук. Разведением гусей там главным образом занимаются в штатах Иллинойсe, Миссури, Кентукки, Арканзасe и Теннеси. Нужно заметить, что зимой, когда замерзают реки и поля покрываются снeгом, гусь может съесть столько же, сколько и баран, и потому содержание его всего выгоднее в местах, гдe зима стоит не долго. Но с другой стороны, перо гуся получается лучше в холодных странах, да и мясо здeсь бывает лучшего качества.

Можно сделать весьма выгодную статью из разведения гусей, если поставить дeло на широкую ногу и вывозить гусей за границу. Наиболее удобный момент — Рождество, когда всякое мало-мальски состоятельное семейство в Англии считает долгом съесть гуся. Цeна в это время доходить до 3—5 рублей за штуку, что обещает крупный барыш при вывозe уже только одной, двух тысяч штук в Лондон. Не мешало бы русским торговцам обратить на это внимание; в России можно пpиoбpeсти гусей по рублю и дешевле за штуку, при массe — это огромный барыш. Надо заметить, что англичане очень требовательны, и гусей надо тщательно запаковывать, каждого в отдельный холст, а затем в общих корзинах.

Уже упомянутый выше П. П. Шатохин сообщает другой интересный рассказ об уме собак. У него была превосходная и весьма умная собака; вероятно, из любви к хозяину, собаке этой пришло в голову, что она должна кормить своего хозяина, и вот она, в дни свободные от охоты, систематически приводила в исполнение следующий хитро задуманный план. С утра она скрывалась из дома и чрез нeсколько часов возвращалась с гусем, которого и преподносила торжественно своему хозяину. Карательные мeры были бессильны, так как собака полагала, что ее наказывают за нерадение и только удваивала свое усердие. При этом замечательно, что она отнюдь не трогала гусей в ближних деревнях, а непременно в отдаленных, так что было невозможно разыскать хозяина.

В Париже недавно «приговорена к смертной казни через повешение» собака, которую хозяин обучил систематически обкрадывать магазины.

Один из подписчиков наших, генерал А. Чмутов, пишет, что у него недавно околела собака, обладавшая замечательным слухом. Между прочим, она терпеть не могла музыки, колокольного звона, игры на гармонике и т. д.

"У меня над головой раздались странные металлические звуки, и я увидел высоко в небе стаю диких гусей, летящую вниз по реке. Человеческие эмоции развиваются очень рано и остаются неизменными до конца жизни. Я и сегодня вновь ощущаю то, что ощутил тогда. Я не знал, куда летят эти гуси, но мне захотелось отправиться с ними", - пишет Конрад Лоренц, известный австрийский ученый, лауреат Нобелевской премии, всю свою жизнь посвятивший изучению поведения пернатых, особенно серых гусей. "Меня часто спрашивают, почему для столь широких исследований мы выбрали именно серого гуся. Причин много, но важнейшая заключается в том, что его поведение во многих аспектах аналогично поведению человека в семейной жизни. Это утверждение не имеет никакого отношения к очеловечиванию", - говорит великий ученый.

Имея на своем подворье гусей холмогорской породы, наблюдая и изучая их, смею утверждать, что с Конрадом Лоренцем трудно не согласиться. Высочайшая социальная организация, глубина эмоций свойственны холмогорам - этим прямым потомкам знаменитого серого гуся.

Итак, время брачных игр, спариваний и драк миновало. О них я подробно рассказала в своей предыдущей статье о холмогорских гусях "Новые - забытые старые" . В отличие от беременности у млекопитающих, "беременность" у птиц, и гусей в том числе, начинается за некоторое время до оплодотворения. У птиц яйца оплодотворяются внутри материнского тела, когда желтки уже достаточно велики. Брюхо у гусыни заметно увеличивается еще до кульминационной точки брачного периода.

Когда гусыня, начавшая насиживать свою кладку, однажды утром не выходит из домика, молодой гусак нередко впадает в депрессию. Он не понимает, почему любимая вдруг внезапно оставила его одного. Гусак ходит, понуро сгорбив шею, тревожно ухает как филин, склоняет голову набок и в то же время жадно прислушивается, не позовет ли его гусыня. Потом он садится рядом с любимой в гнездо, клюв к клюву, и так продолжается долгие 30 суток.

Гусыня общается со своим выводком еще до выхода птенцов из яиц. Она издает чуть слышный призывный крик, обращаясь к гусятам в скорлупе, а они в ответ испускают различного рода писки, по которым гусыня судит, все ли нормально с крошками. Когда из яиц доносится жалобный зов, наседка отвечает особым призывным криком, словно утешая гусят, еще не появившихся на свет. Если гусенок начинает попискивать в непроклюнувшейся скорлупе, наседка часто переворачивает яйцо. Выход из яйца начинается с того, что птенчик клювом разрывает оболочку, отделяющую воздушную камеру от остальной части яйца. Именно тогда в его легкие впервые попадает воздух. До этого необходимый ему кислород зародыш получал непосредственно из крови, циркулировавшей в оболочках яйца.

Среди птицеводов-любителей бытует немало ошибочных мнений. Одно из них - птенец проклевывает дырочку в скорлупе прежде, чем выбраться наружу. На самом деле, стремясь выйти из яйца, гусенок поворачивается вокруг длинной оси яйца, надавливая на скорлупу яйцевым зубом, который также имеется у пресмыкающихся и растет на кончике носа. Птенец в яйце вовсе не проклевывает дырочку в скорлупе. Его голова наклонена вперед и лежит под одним из крыльев, а лоб и верхняя часть клюва прижимаются к наружной пленке и к скорлупе. Для клевания гусенку просто не хватило бы места.

Некоторые любители также считают, что птенцы водоплавающих птиц не намокают в воде, потому что в результате трения об оперение наседки получают необходимую жировую смазку. Ученые проводили эксперимент, в процессе которого они "выдаивали" копчиковую железу гусей и смазывали малышей ее выделениями. Как ни парадоксально, после этой процедуры гусята намокали еще больше. В ходе эксперимента было установлено, что водонепроницаемостью оперение гусенка обязано не столько жиру на перьях гусыни, сколько заряду статического электричества, возникающего от трения пуха птенца о перья гусыни. Вот почему водоплавающие птицы, если перья утрачивают водонепроницаемость, так долго и тщательно их чистят. Этим они восстанавливают электрический заряд, а вместе с тем и водонепроницаемость своего оперения. Правдивость этой теории доказана при помощи обычной шелковой тряпочки, которой усердно растирали гусят, после чего они приобретали не меньшую водонепроницаемость оперения, чем гусята, опекаемые родителями.

Говорят также, что родители учат своих птенцов летать и есть. Однако в чем-то это ошибочное мнение. Дело в том, что система движений, необходимая для выживания, у птиц, особенно выводкового типа, к которому относятся гуси, является врожденной. Родители лишь показывают птенцам, какой корм является съедобным. Хозяева, которые вынуждены выступать в роли приемных родителей для гусят, помогают им находить еду, привлекая к ней внимание постукиванием пальцем.

У гусей очень тесные семейные связи, сохраняющиеся в течение всей жизни. Связанные кровным родством самки совместно растят и водят своих гусят, не делая между ними различий. Они охотно пускают под свои крылья "племянников", тогда как самок, пришедших в хозяйство со стороны, отгоняют, не жалуя и их выводки тоже.

Когда в гусиное сообщество прибывает новый гусак, самки, не скрепленные узами "торжествующего крика" с другим гусаком, обычно плотно обступают пришельца. Склонив головы набок, они оценивающим взглядом осматривают новичка. Потом начинается игра глазами, которая, по мнению Конрада Лоренца, занимает важное место в жизни гусей. У гусыни нет приемов, к которым прибегает гусак, чтобы привлечь внимание возлюбленной. Самка для соблазнения гусака может лишь держаться поблизости и часто принимать "распластанную" позу.

Если возникает опасность для птенцов, например, рядом появляются ворона или кот, гусята сбиваются в тесную кучу, а родители раскрывают крылья, образуя вокруг них оборонительное кольцо. Их громкие крики и шипение способны отпугнуть даже крупного хищника. Это неудивительно, если вспомнить, каким болезненным может быть удар крыла гусака. Однажды осенью мне довелось наблюдать за тем, как чужой кот пересекал наш участок (причем дело происходило в глубоких сумерках). Все же он был обнаружен гусаками, которые раскрыли крылья и жестоко избили пришельца.

Часто начинающие птицеводы-любители колеблются, разводить ли им обычных гусей на подворье или отдать предпочтение породистой птице. Мы тоже сначала разводили гусей, взятых на птицефабрике, но никакого удовольствия от их содержания не получили, да и мяса было маловато. К сожалению, промышленное птицеводство направлено лишь на получение скороспелых тушек и увеличение плодовитости. В результате из поколения в поколение усиленно истреблялось социальное поведение и смышленость гусиного племени. Современный промышленный гусь даже не насиживает собственные яйца.

Наверно, только наши соотечественники еще до эпохи великих перемен смогли создать столь уникальные породы гусей, одной из которых является холмогорская, и закрепить в ее наследственном генотипе особенности поведения и высокоразвитую нервную систему серого гуся. Покладистый и добрый нрав, великолепный экстерьер, высочайшая социальная организация делают холмогорских гусей достойными претендентами для содержания на любом подворье. Это, безусловно, самый красивый гусь.

В заключение нашего разговора о холмогорских гусях хочется привести письмо Э. Камильяновой из Башкортостана, Россия. В нем сказано буквально следующее: "Никак не забуду своего холмогорского гусака, прожившего на моем дворе пять лет. Умная, толковая была птица. Знал, что в случае какой беды надо обратиться к хозяйке. Помню, пришли гуси с пастбища, а гусак не заходит во двор и тревожно гогочет. Пересчитала гусят - одного не хватает. "Где, - спрашиваю гусака, - потерялся?" Он явно понял мои слова, потому что кинулся быстрым шагом к оврагу, где была свалена куча бревен. Посмотрела я, а среди бревен застрял гусенок. Отодвинула полено, достала гусенка. Гусак обрадовался, закружился вокруг птенчика, и они вместе побежали домой.

И еще эпизод. Выпустила гусей попастись, а часа через два прибегает гусак домой и рвется в комнату. Тревожно гогочет." В чем дело?" - кричу я ему. Гусак знал, что хозяйка его поняла, поэтому повернулся и побежал в сторону выпаса. Я за ним. Прибежали мы с ним к котловану с водой, из которого не могла самостоятельно выбраться гусыня с малышами. Вижу, что без лестницы мне к ним не спуститься, больно склон крутой. Хотела за ней бежать, но гусак преградил мне дорогу. Пришлось позвать детей и попросить, чтобы принесли лестницу. Дома я отмыла и обсушила гусят, но гусак не пустил малышей под мокрую наседку, а принял их под свои теплые и сухие крылья. К сожалению, погиб мой любимый гусь под колесами машины".

Закончить свой сегодняшний рассказ о холмогорских гусях мне хочется словами великого Конрада Лоренца, который сказал: "Мой отец, величайший любитель собак, воздал высшую хвалу гусям, молвив как-то: "Если не считать собаки, гусь - наиболее подходящее животное для постоянного общения с людьми".

ДВЕ СЕМЬИ — ДВЕ СТАИ

Поначалу их было у нас десять солнечных комочков. Каждому два дня от роду. На третий день звенящая семейка пополнилась ещё пятнадцатью гусятами. И в стае начался разброд. Она перестала быть семьёй.

Гусята первой семьи отделились от второй. И даже когда подросли, держались особняком.

Выгуливание гусят было трудновато. Обычно гуси держатся вместе. Это у них от природы. Но наша удвоенная семья сразу разбредалась. Собрать её было непросто. И кроме моей внучки этого никто не мог.

— Их надо держать в кулаке, — учила она меня, — почаще показывать хворостину и сгонять хворостиной.

Хворостины гусята боялись. А у меня и с хворостиной разбегались. Я приходила в отчаяние, так как боялась, что гусята могут стать добычей ворон.

Но тем не менее так и не научилась управлять нежными, словно пуховыми, комочками. И я так понимала их писк: «Ах, уберите от нас хворостину! Мы боимся её!»

Вскоре я заметила, что лучше всякой хворостины гусята подчинялись жестам. Резкий взмах рук их пугал. Плавные движения успокаивали так же, как доброжелательный, спокойный голос хозяйки.

Гусиный век короткий. Время летит для них очень быстро. Гусята росли на глазах, меняли оперение.

От стаи отбился гусь. Он не примкнул ни к одной группе и пасся на лугу сам по себе, одновременно приглядываясь к соседней стае.

Однажды гусь-одиночка появился среди чужих и стал ухаживать за гусыней. Они подружились. С тех пор они паслись вдвоём.

Но перед заходом солнца парочка расставалась, гусыня возвращалась к себе. Гусак не приглашал свою подругу. Он, наверное, думал: «В семье, где одиноко мне, будет неуютно и ей».

Семья же гусыни дружелюбно отнеслась к гусаку, поэтому он решил поселиться в её доме, а в свой не возвращаться. Вёл себя уверенно и у кормушки занял место рядом со своей подругой.

Но, к сожалению, хозяйка, заметив чужака, выпроводила его за ворота. Такое поведение человека было вне понимания птиц… Изгнанный не пошёл домой, а устроился на ночлег у чужих ворот. Отогнать его было невозможно, он возвращался. Пришлось идти за ним. Я взяла его на руки и отнесла домой.

— Нельзя ночевать у чужих ворот, — внушала я ему, — это опасно: бродячие собаки могут загрызть.

Утром, едва гусей выпустили на улицу, он сразу же направился к соседке, а та уже спешила к нему.

Удвоенная семья не простила отшельника. Он стал чужим среди своих. Его щипали. Он всех раздражал. К кормушке не спешил, как все гуси, а подбирался с осторожностью и ел, когда сородичи, увлечённые едой, торопились и не обращали на него внимания.

Он старался быть незаметным. Но чем деликатнее вел себя, тем нетерпимее относились к нему.

ГУСИНАЯ ПАМЯТЬ

Память у гусей отличная. Они отзывались на мой голос, узнавали издалека и спешили в радостном недолгом полёте.

Дождавшись их, я шла впереди, а они, вытянувшись в одну линию, неторопливо, друг за другом, шествовали за мной, как за вожаком.

Моя внучка не могла понять, почему гуси не к ней привязались, а они, по-видимому, невзлюбили ее за хворостину.

Гуси помнят добро.

В знойный июльский день одному гусю стало дурно. Он упал посреди дороги. Лапы не держали его. С тоской смотрел он, не в силах подняться, в сторону удаляющихся птиц.

Я взяла гуся на руки и понесла к бочке с водой, в которую и окунула.

Гусь ожил, загоготал и несколько раз нырнул на дно. Вода освежила и вернула ему силу. Я отнесла птицу в гусятник, где была тень, разговаривала с ним, успокаивала:

— Все будет хорошо, мой дружочек.

Поставила перед ним прохладную воду, нарвала молодой травы.

Гусь запомнил мое участие и помощь. Он сделался ручным и, если был рядом, засыпал у моих ног. Не раз я брала его на руки, дышала в нежную шею, гладила по спинке, шептала ласковые слова. И он, опустив шею, спокойно и доверчиво принимал мою любовь.

Другой гусь тоже сделался ручным. Он заболел. Целый день я провела в гусятнике, упрашивая поесть. Подносила ему воду. Не оставляла одного.

— Живи, мой гусёночек! Живи, мой голубоглазый! — приговаривала я.

И гусь выжил. Эти два гуся больше других привязались ко мне и были особенно доверчивы.

Мне нравилось находиться среди гусят, когда они, наевшись сочной травы, падали в неё от усталой сытости и засыпали.

Солнце согревало их нежгучими лучами. Мягкий ветерок освежал. Высокое голубое небо укрывало. Волны необъяснимого блаженства и покоя окружали и меня. Это был миг слияния с солнечным травяным миром и его обитателями.

Век бы любовалась этим миром! Век бы сидела с гусями в покое, тишине и умиротворении!

Чуткость гусей поразительна. В моём сыне они сразу узрели врага. А он с вожделением смотрел на них:

— Гусь — это вещь! — твердил он. — Но хорош только в духовке.

Иногда он подходил взглянуть, не годятся ли они для жаркого. Гуси его гнали. Двадцать пять птиц единым фронтом подступали к любителю гусятины. Они пренебрегали даже травой, которой он хотел их задобрить, дружно и больно его щипали. Смешно было видеть, как двухметровый детина спасался бегством, а они шипели ему вслед.

ЛЮБОПЫТСТВО

Гуси внимательны и очень любопытны.

Недалеко от пруда был вырыт котлован под дом. Однажды гуси поднялись на насыпь и с гоготом, вытянув шеи, стали заглядывать внутрь ямы.

Привлечённая странным поведением птиц и невообразимым гвалтом, я направилась узнать, в чём дело.

Подойдя, я тоже стала смотреть в яму.

На дне сидели три школьника и курили. Гуси надрывались от возмущения, но больше всех негодовал вожак. Он открыл клюв и так вопил, что виден был даже язык.

Я отогнала птиц и ушла. Но как только скрылась из виду, вожак с несколькими гусями вернулся к яме и опять истошно загоготал.

Гуси очень умны и проницательны. Известно, что они спасли Рим. Я же расскажу, как они спасли уток.

На пруду вместе с гусями плавали и утки. Как-то хозяйка решила изжарить одну на ужин. Она пришла к пруду и ласковым голосом стала их звать. Обычно суетливые утки торопливо плыли к ней, так как знали, что их будут кормить. Но на этот раз те словно застыли на воде: уткам преградили путь гуси, которые, вытянувшись во всю длину пруда, не оставили и узкого прохода.

Хозяйка продолжала зазывать птиц, но на притворно-ласковый голос по-прежнему никто не откликнулся.

Неожиданно в гусином заграждении появился промежуток, и тут же одна уточка поплыла к хозяйке.

Я, как и гуси, следила за ней. И вдруг меня осенило — я разгадала манёвр гусей.

Они (трудно в это поверить!) знали всё наперёд.

А хозяйка, оглядев утку, сердито загнала её обратно в воду: очень уж была она щуплой, заморенной и на жаркое не годилась.

После её ухода пернатый мир пришёл в движение. Вожак что-то прогоготал: стая гусей рассредоточилась, начала плескаться в воде, чистить свои перья, а утки — вверх тормашками нырять за лягушками. Их уморительные хвосты торчали над водой.

Он был самый маленький из гусят, меньше цыплёнка, и совсем не рос. Этакий карлик. Гадкий гусёнок. Одним словом, задохлик! Его так и прозвали. Никто не заботился о том, чтобы он был накормлен. Обречённый на умирание, он приводил в удивление своей живучестью.

Во время кормления крепенькие гусята окружали чашку и дружно поглощали еду. Только Задохлику не было места. Ему не удавалось добраться до корма. Он бегал вокруг гусят, пронзительно пищал, но его никто не слышал. Каждый был занят своим делом.

Иногда Задохлику удавалось протиснуться к корму, но сильные и рослые гусята тут же его вытесняли. И снова начинался суматошный гон.

Однажды гусята по обыкновению заняли места вокруг чашки с едой, расставив для устойчивости лапки, как это делают матросы во время шторма на корабле.

Задохлик пришёл в страшное волнение. Забегал, запищал. Но на этот раз вёл себя странно и не так суетился, как прежде.

Внезапно он подлез под гусёнка с самыми длинными лапами и, умостившись под ним, начал с жадностью клевать корм. Со стороны казалось, будто кормился двухголовый мутант.

Гусь-крыша не сразу сообразил, кто отмочил такую шутку. Да и не до этого было: торопился. А сообразив, не отогнал. Так заморыш нашёл своё место. В борьбе за выживание он проявил смекалку и находчивость.

Когда у гусят выросли крылья, горизонт их познаний о мире расширился. Они направлялись к дороге и перелетали через неё.

Лишь Задохлик с едва наметившимися крылышками не мог этого сделать. По дороге мчались машины, и Задохлик боялся отстать. В то время как все гуси летели, он в отчаянии её перебегал, маленький, страшненький, рискуя угодить под колёса.

Задохлик панически боялся одиночества, хотя в стае всегда был последним. Но, видно, это его не устраивало. И однажды из гусятника он выскочил первым. Но «за дерзость такову» был жестоко наказан — двадцать четыре гуся прошли по нему, словно по настилу. Я думала, что Задохлику пришёл конец. Но ошиблась. Пролежав некоторое время без движения, смельчак пришёл в себя и поплёлся за стаей.

С тех пор Задохлик не сомневался, что его место — быть последним. В этом его спасение. Он замыкал шествие, не отставал, не допускал разрыва. Одним словом, держал строй.

Задохлик сделался «позадисмотрящим». Он прикрывал тыл, что тоже немаловажно. Его смекалка и бдительность нужны были стае так же, как зоркость и отвага вожака. Под прикрытием этих двух сил гуси могли спокойно пастись и не отвлекаться.

Может быть, поэтому они жили в мире с уродцем, так как понимали значимость замыкающего строй. Его полюбили за ум, терпение и за то, что он, как собственной жизнью, дорожил своей семьёй и, будучи последним, предупреждал об опасности, от которой мог пострадать первым.

Благодаря Задохлику я другими глазами смотрела на роль последнего в стае домашних гусей.

Последний — это не самый слабый, ничтожный и бесполезный.

Между первым и последним — невидимая, необходимая связь.

Я поняла, почему Задохлик, когда ещё был гадким гусёнком, подполз под того гуся, который впоследствии сделается вожаком.

Летние дни летели один за другим. После дождей трава поднялась. С утра до захода солнца гусей радовал зелёный мир, который насыщал их здоровьем и важной уверенностью в себе.

Гусиный писк сменился густым гоготом. И только Задохлик ворковал, как голубь.

Прошло два месяца. Гусята превратились в красивых белоснежных птиц. Один Задохлик походил на заморённую курицу. Глядя на него, одолевало сомнение: «А не курица ли это?»

А заморыш не унывал и, приводя в соответствие тело со своим духом, без устали ел. Он как бы бросил вызов своей невзрачности. Его дух вступил в поединок с хилым телом. Задохлик и сытый ел, как будто бы и вовсе до этого не ел. Просто непостижимо, как он не заболел от обжорства.

Процесс поглощения пищи шёл неустанно. К тому же Задохлик не стоял на месте, а постоянно находился в движении, как будто знал, что в движении — жизнь.

Но вот и он был вознаграждён за неустанный труд и любовь к жизни. Счастье пришло и к нему. Отросли крылья. Тело покрылось белым пухом.

И когда гуси перелетали через дорогу, он тоже перелетал, и когда они с крутого берега пруда, распустив крылья и шумно хлопая ими, опускались на воду и бежали по ней, словно лодочки под белыми парусами, едва касаясь её поверхности, то и Задохлик участвовал в параде сил и здоровья. Прошло то время, когда он был похож на курицу.

Он — гусь. Он — гордая птица!

Чувство сытости и довольства гуси выражали гоготанием, вытягивали шеи, приподнимались на лапы и хлопали крыльями, словно проветривали себя.

Вожак при этом издавал радостный возглас. Сытые птицы укладывались на отдых и засыпали. Один Задохлик не спал: после обильной трапезы всё бродил по загону, выискивая зерна. И, лишь убедившись, что всё съедено, засыпал.

Пройдёт ещё какое-то время, и Задохлик в росте догонит других гусей, от которых перестанет отличаться. Узнать его можно будет только по неутолимой жажде к еде.

Я восхищалась Задохликом, любила его. Не раз брала на руки. Он не сопротивлялся. Опустив белоснежную шею, зорко всматривался в землю, надеясь увидеть хоть зёрнышко.

Он сделался совсем ручным: я не забывала подкармливать его. Завидев меня, он спешил ко мне и, небольно щипая, начинал клянчить. И для него, особенного и неповторимого, всегда были одуванчики — его любимая трава.

Вожак, самый сильный и крупный гусь в стае, завоевал власть в честном, но жестоком поединке с другим претендентом. Он нанёс ему глубокую рану под крылом, которую, как сверлом, пробуравил клювом.

Двоевластию пришёл конец. Распри кончились. Стая не разбредалась и подчинилась победителю. Отныне он выбирал маршруты и уводил гусей в такие места, что в поисках их приходилось бегать иногда по всему селу. Вожак доказывал власть тем, что ежедневно менял маршруты. При такой самостоятельности гусака недолго было и стаи лишиться.

Ни одна территория не устраивала его. Наконец вожак нашёл место по душе.

Это был новый пруд, далеко от дома. В нём плескались не три, а десятки гусиных и утиных стай. С утра до позднего вечера не умолкал птичий гам. Небольшой пруд из-за скопления птиц со стороны казался белоснежной скатертью на зелёном лугу.

Но, несмотря на тесноту, места хватало всем. В свободном перемещении птицы жили мирно. Одни гуси, отдохнув на лужайке, заходили в воду, другие, наплескавшись вволю, выходили на берег. Перед заходом солнца они покидали пруд. Вожаки разводили свои стаи по домам. Я не переставала удивляться, как гуси и утки при таком скоплении избегали путаницы. Но они, как и люди, тоже друг на друга не похожи.

Правда, иногда какой-нибудь бестолковый гусь пристраивался не к своим, но чужака тут же с угрожающим шипением отгоняли.

ЛЕТО КОНЧИЛОСЬ

Наступила осень, поздняя, холодная. Пруд застыл. Земля подмёрзла. Гусей не выпускали. Они находились в сараях или в загонах.

Наш вожак водил стаю по перекопанному огороду, едва покрытому снегом. Он был полон сил, достоинства и не сомневался в своей власти. Однако излишнее самомнение привело к беде.

За баней во дворе дома находилась собачья будка. В ней жил доберман по кличке Рей, пёс умный, но скандальный по характеру, жадный до живности и злопамятный.

Обычно он лаял не переставая. Больше всех выводили его из себя велосипедисты. Несколько лет назад один из них особенно досаждал Рею: дразнил, кидал в него камни, одним словом, вовсю потешался над привязанным псом. После этого доберман возненавидел всех велосипедистов. Отвлечь его внимание от них могли только куры, которые иногда забредали на его территорию. С ними он расправлялся стремительно, без звука.

Заметив гусей на огороде, Рей совсем перестал лаять. Он, как хитрый лис, притворялся безразличным и вёл себя так, словно ему ни до кого не было дела.

Убедившись в его равнодушии, вожак направился к собаке. Пёс замер, напрягся и весь превратился в слух. И вдруг — прыжок, лязг зубов, и гусь в его пасти. Вырвать добычу у собаки, да ещё такой породы, как доберман, непросто. Рей подчинился только хозяину, который и спас гуся от неминуемой гибели.

Вожак лежал на земле и не мог прийти в себя от нервного потрясения. Лапа его была перекушена.

Стая окружила пострадавшего, выражая сочувствие и искреннюю преданность.

Ни один не покинул лежачего. Птицы вели себя так, словно уговаривали подняться. Но вожак был неподвижен. Молчал. Гуси лишь потом поймут, что без здоровья не может быть и власти.

Я решила помочь пострадавшему. Но как только приблизилась, он, опираясь на крыло и здоровую лапу, поскакал прочь. Ему было очень больно. И он хотел быть один.

Я не стала беспокоить птицу, но миску с зерном поставила неподалёку. Однако из-за немощи он не мог есть со всеми, а один не привык.

Бедный гусь исхудал, но держался независимо. Мне так и не удалось его приручить. Внешне ко всему безучастный, он не был безразличен к своим сородичам и очень от этого страдал.

Два дня стая не покидала вожака и кружилась около него, а потом оставила. Когда гуси уходили на значительное расстояние, он, превозмогая боль, приподнимался и, заваливаясь на бок, ковылял за стаей, чтобы быть к ней поближе.

Это было очень печальное зрелище.

А вскоре стало совсем холодно. Двор наш опустел и затих. По сельской улице гулял ветер. Начиналась зима…

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2004

Главный редактор: Юрий Андрианов

Добрый день, опытные и начинающие птицеводы. Сегодня в нашем материале интересные факты про зрение гусей. Как видят мир домашние гуси? Гуси, как и большинство других видов птиц, для выживания полагаются в основном на зрение.

На самом деле, зрение – это доминирующее чувство, которым обладает гусь, гораздо более развито, чем его вкус или слух.

Зрение гусей сильно развито. Гораздо больше, чем человеческое зрение.

Интересные факты про зрение гусей

Вас может удивить, что гуси не только видят в цвете, но и могут видеть более широкий диапазон цветов, чем даже мы!

Из-за особенности строения их сетчатка, они видят четыре основных цвета вместо трех, которые видит человеческий глаз.

Они могут видеть красный, желтый, синий и зеленый цвета более ярко, чем мы.

Я полагаю, что такая особенность помогает им находить самые нежные травы, сорняки и побеги, которые можно пощипать.

Благодаря дополнительному набору колбочек в глазах гуся, могут видеть цвета, близкие к ультрафиолетовому спектру, которые невидимы для человеческого глаза. Эта же особенность у курочек и уток!

Это помогает им в выборе партнера для самого здорового потомства, также при обнаружении хищников и, конечно же, в поиске пищи.

Все супер, если ты гусь!

Как видят гуси ночью

Гуси тоже хорошо видят в темноте, ночное зрение в десять раз острее нашего.

Конечно, домашние гуси не могут летать, но дикие гуси часто летают ночью во время сезонной миграции. Поэтому природа наградила гусей зрением "ночного видения".

Помимо хорошего ночного видения, гуси имею прекрасную память. Это позволяет идентифицировать ориентиры с предыдущих перелетов.

Нет бинокля, хотя.

У них преимущественно монокулярное зрение, а не бинокулярное зрение, как у людей.

Поскольку их глаза расположены сбоку головы, а не спереди, только один глаз может одновременно смотреть на один объект.

Тем не менее, это монокулярное зрение позволяет использовать каждый глаз отдельно.

Таким образом, они значительно увеличивают свое поле зрения. Но восприятие глубины более ограничено.

Люди с бинокулярным зрением имеют лучшее восприятие глубины, но наш панорамный обзор невелик, потому что наши глаза расположены близко друг к другу.

Тем не менее, гуси же имеют очень узкое поле бинокулярного зрения. Прямо перед клювом, так сказать.

Панорамное зрение гусей

Ученые определили, что у гусей есть особые нервы в глазах. Распределены таким образом, что позволяют птицам ясно видеть в широком диапазоне. Но на самом деле обзор вокруг смещен под небольшим наклоном к горизонту.

Это позволяет им ясно видеть и землю, и небо одновременно и дает им почти панорамный обзор.

Полезно, когда они пасутся в открытом поле.

Гуси также могут видеть объекты в три раза дальше, чем люди. Хотя им приходится наклонять голову, например, чтобы наблюдать, как самолет или ястреб летит над головой.

И они компенсируют неспособность видеть всю панораму впереди, быстро качая головой из стороны в сторону.

Это позволяет им видеть объект перед собой одним глазом с двух разных углов почти одновременно.

Гуси, как и утки, имеют угол обзора 360 градусов.

180 градусов с каждой стороны, как по горизонтали, так и по вертикали.

Кстати, у большинства людей общий диапазон составляет всего 150 градусов.

Прекрасное зрение гусей, но они даже не подозревают, как им повезло!

Про то, как видят мир куры почитайте по этой ссылке .

Подписывайтесь на канал "Курочка" , с нами весело!

До встречи, коллеги, а мы пока подготовим для вас новую и интересную информацию!

Ставьте лайк , оцените глаза гуся! Делитесь в социальных сетях полезными советами со своими единомышленниками.

Вы здесь

Крупица за крупицей собираются сведения о домашней птице и ее повадках. Помимо научных экспериментов большую ценность представляют результаты наблюдения птицеводов-любителей. Чем больше человек будет знать о домашних пернатых, тем успешнее он сможет развивать птицеводство.

Давно подмечено: у птицы есть ум и характер. Посмотрите хотя бы на петуха. Перья его блестят, гребень гордо венчает голову, косицы хвоста развиваются как ленты, острые шпоры напоминают, что с их владельцем лучше не ссориться. Петух ведет себя так, будто он самый главный не только в своем птичнике, но и вообще во дворе. Он всячески демонстрирует свое превосходство перед более крупной птицей, не прочь погонять уток, гусей и даже индеек. Конечно, крупная птица ставит петуха на место, и когда ему здорово достанется, он пытается замаскировать свое поражение. Удирает с таким видом, будто по делу бегал, да еще безмятежно закукарекает.

И что, после этого у вас повернется язык сказать: безмозглая, мол, птица?
Тот, кто водил гусей, знает, какими премудрыми они бывают. Даже утки, которым большого ума не приписывают, проявляют чувство ревности, привязанности. Один английский фермер продал своему приятелю утку. А она затосковала по хозяину и, наверное, по своему стаду, и, решившись на обратный путь, преодолела 18 км.

Тоскуют по дому, родимому гнезду и голуби. Однажды во время соревнований спортивных голубей пропала одна птица. Ну, думали, погибла, а она вернулась, но не сразу, а через четыре года. Видимо, все это время голубок помнил дом, рвался туда. Ведь не назовешь такое существо бесчувственным, руководствующимся только примитивными инстинктами (еда, питье, размножение и др.).

Ученые все же не склонны переоценивать умственные способности домашних пернатых. Известный дрессировщик Владимир Дуров однажды накрыл стеклом зерно. Не замечая подвоха, куры долго долбили стекло. Наконец поняли: что-то не так - клюешь, клюешь, а все мимо. Куры рассвирепели и давай друг дружку лупить - искали виновного. Но в следующий раз опять подошли к тому же месту как ни в чем не бывало и опять наткнулись на стекло. Забыли, что их в этом месте обманули. Так что верно - память у кур короткая. Погоняйте их с огорода, даже камешками покидайте, они опять и опять будут лезть в огород.

Все "члены" стада знают друг друга "в лицо", и появись в нем кто-то чужой, ему здорово достанется. Так что сообщество, стадо в памяти держится. Куры привыкают друг к другу. За три-четыре недели могут запомнить до полусотни своих сородичей. Через несколько дней после разлучения курица еще может узнать "своих", но через две недели будет смотреть на них как баран на новые ворота. Свой птичник взрослая курица помнит в течение месяца, через 50 дней узнает знакомые прежде места с трудом, через два месяца ведет себя так, как будто она тут сроду не бывала.

Да и петухи через две недели разлуки уже не узнают кур своего стада, место, где стояла кормушка, поилка. Не помнят вкус лакомства, которое когда-то получали, во всяком случае встречают его равнодушно. Этим можно воспользоваться с хозяйственной целью.

На одном подворье очень ценная в племенном отношении курица все время оставалась без внимания петуха. Не нравилась она ему, и все тут. Оплодотворенных яиц для вывода цыплят никак не могли получить. Тогда хозяйка отсадила курицу в другой сарай, а через две недели подпустила к тому же стаду. Куры встретили ее неласково. Но петух увидел в неинтересной ему прежде курице прекрасную незнакомку, заступился за нее, а в результате, как и следовало ожидать, пошли породные цыплята.

Пробиваясь к трону
Выяснение отношений в стаде начинается с младенческого возраста. Лучше всего изучено поведение в курином сообществе, о нем и расскажем.

Посмотрите: цыплята еще от горшка два вершка, а иные из них уже хватают друг дружку "за грудки". Впрочем, цыпленка, проявив шего такую прыть, никто из товарищей всерьез не принимает. Его задиристость расценивают скорее как приглашение поиграть. Но через две-три недели уже многие курочки или петушки раздают тумаки направо и налево, но не все: кто-то даст отпор обидчикам, а кто-то и смолчит. Это идет разведка боем, в результате которой намечается иерархия в стаде.

Чем больше группа, тем дольше сохраняется напряженность, поскольку находится много претендентов на место вожака. Когда страсти поутихнут, это означает, что сообщество уже сложилось. Оказывается, вмешательство человека в этот момент особенно нежелательно, переформирование группы приведет к новой расстановке сил, а значит, и новой нервотрепке, что ухудшит развитие молодняка.

Кстати, то же самое творится в выводках гусят, утят. Дерутся все, летит пух, кто-то набивает шишки, а кто-то "надевает черный пояс" - знак победителя дзюдо, каратэ. Но "недолго музыка играет". С наступлением половой зрелости драки в стаде возобновляются, и не на шутку. В это время петушки довольно часто меняются местами на иерархической лестнице. То взлетят слишком высоко, то опустятся на нижнюю ступеньку.
Некоторые самцы, даже став взрослыми, никак не желают мириться с тем, что не вышли в "его превосходительство", и продолжают добиваться власти. Самец послабее знает, что впрямую ему ни за что не совладать с сильным соперником. Тогда избирается путь более утонченный. Можно просто помотать нервы противнику, а это, как известно, не каждый выдерживает. При встрече с самцом более сильным интриган каждый раз приподнимает перья гривы и разок-другой взмахивает крыльями, а потом ретируется, и так день за днем. Он не спускает глаз с соперника и, едва тот зазевается, наскакивает. Властелин от этой наглости долго не может прийти в себя. А когда готов расквитаться, "герой" самым бессовестным образом удирает без оглядки. Выслеживание, нападение из-за угла так изматывают вожака, что его нервы сдают, и он готов уступить трон. Подчиненному только того и надо. Почуяв слабинку, он занимает высшее положение на иерархической лестнице сообщества. Но+ через несколько дней бывший сюзерен может опомниться и снова вступить в борьбу.

Не безоблачно складываются отношения и у кур. Добившиеся самого высокого ранга ограничиваются тем, что отгоняют более слабых от кормушек. Естественно, они наедаются лучше, значит, и продуктивность их выше. Да, эти признаки, как замечено, взаимосвязаны: при разведении кур на яйценоскость с каждым поколением увеличивается не только количество яиц, но и агрессивность птицы. Самой атаманше это выходит боком: занимая высокое положение, она все время боится лишиться привилегий, беспокоится и от этого несется хуже, чем какая-нибудь тихоня.

Шуры -муры
Взаимные личные симпатии самца и самки существенно сказываются на оплодотворении яиц и, стало быть, выводе молодняка. Вниманием петуха часто обласканы куры-тихони. Агрессивным, которые выскочили "в верха", не до того: увлечешься, высокий пост прозеваешь.

Молодые петухи, которые непрочь позаигрывать с "тетями", то есть переярыми, старшего возраста курами, получат по носу, дескать, подрасти сперва. Вот почему совместное содержание такой птицы успеха не принесет.

У индеек другая проблема - приглянется какому-нибудь тяжеловесу миниатюрная индеечка, и та вроде бы непрочь, но+ Препятствием к оплодотворению яиц будет слишком большой вес самца. Так что, подбирая пары, не стоит гнаться за крупностью самцов, а лучше смотреть, соответствуют ли партнеры один другому по комплекции.

Петухи не слишком разборчивы в любовных делах. Но замечено, что они охотнее топчут кур с розовидным гребнем. Выходит, всего и надо-то: "кудряшки" на голове!

Мы говорили, что у кур и петухов память коротка. Но на личных подворьях такое случается, такие бывают исключения из правил! Одна читательница писала в редакцию, что в их дворе, где стояло несколько курятников разных хозяев, всеми жильцами большого дома была замечена взаимная симпатия (некоторые утверждали, что это любовь) петуха одного владельца и курицы - другого. Оба пернатых постоянно уединялись , любезничали в общем дворе.

Когда же на зиму их разъединили, жильцы дома даже заключили пари - забудут до весны птицы друг друга или нет. А вот и не забыли. Как только солнышко стало пригревать и птицу выпустили на полный день во двор, все увидели эту парочку снова вместе.

Очень капризны гусаки. При сильном ветре вообще воздерживаются от половой связи. Не тянет их на "это" и в те дни, когда холодновато - не выше минус шести градусов. Или когда, наоборот, жарковато - выше плюс тридцати. Да к тому же они ревнивы! У гусей в большинстве случаев самка выбирает себе партнера. Вот тут хозяину нельзя просмотреть, какая из молодых гусынь самая активная в стаде и к какому гусаку она благоволит. Если ей полюбился самец из другого стада, ничего не поделаешь. Разбейся, хозяин, в лепешку - купи, выменяй, а подай ей того гусака.

Гусыни - особы легкомысленные. Будучи уже "замужем" и имея общих детей с одним гусаком, она вполне может увлечься другим. Бедный "муж" не подпускает ее к сопернику, прямо встает перед ней на дороге, переживает, а этой вертихвостке совсем не стыдно. Не выйдет в этот раз, в другой удастся сбежать.

О чем говорят куры
Говорить они начинают еще в яйце за несколько дней до выхода на свет. Эмбрионы "ворчат": подают еле уловимые сигналы в ответ на изменения внешней среды. Если цыплят высиживает клуша, она на это "ворчание" отвечает нежным клокотанием, успокаивая будущих птенцов. А через день-другой, когда цыплята выведутся, разговорам уже нет конца.

Ученые провели такой экспе имент. За выводком, который под предводительством матери отправился гулять, пошел исследователь с магнитофоном. Он пристроился под кустом и внимательно наблюдал за происходящим. Потом магнитную ленту сопоставили с записями в лабораторном журнале.

Вот поодаль пробежала собака, клуша заклохтала и все цыплята устремились к ней. Когда на небе появился грач, похожий на коршуна, сигнал звучал по-другому, он, видимо, означал: "Опасность сверху - врассыпную", что цыплята и сделали. Потом все страхи улеглись, выводок собрался возле мамы, грелся на солнышке, копался в земле. На ленте - звуки довольства. Клуша нашла червячка - один сигнал, что-то менее аппетитное - другой.
В первые дни жизни молодняк знает более 15 разных звуков. На голос матери цыплята реагируют четко, на чужой голос - хуже, но все же прислушиваются к нему. Записанные во время наблюдения звуки исследователь транслировал через динамик в инкубаторе. Только что вылупившиеся птенцы шли на голос из динамика, упорно преодолевая все препятствия, даже в темноте. А как только трансляцию выключали, цыплята терялись и жалобно пищали. Добравшись до динамика, они сгрудились возле него, явно принимая динамик за мать. Лишь 10-15% малышей не слушали трансляцию.

Основной диапазон сигналов наседки - 2000-9000 герц. Звуки низкой частоты (200-700 герц) приятны цыплятам: это звуки комфорта, довольства. А более высокочастотные сигналы (3000-9000 герц) говорят о дискомфорте. Если транслировать в птичнике сигнал довольства, уюта, состояние цыплят существенно улучшается. Звуковыми сигналами можно подманить их к кормушкам, источнику тепла, заставить клевать. Если бы мы могли оборудовать такой сигнализацией птичники, это сильно бы облегчило уход за птицей, особенно, если у хозяина большое поголовье. Фонограмму звуков удовольствия полезно передавать и для взрослых кур.
Птица обменивается информацией и другим путем, скажем, наклоняя голову, меняя положение крыла. Некоторые птицеводы-любители, маркируя своих кур, нередко подрезают им крылья. Хозяевам невдомек, что тем самым они лишают птиц возможности поговорить всласть.

В передаче информации участвуют и глаза. Обычно куры стараются не встречаться друг с дружкой взглядом. Но стоит одной в открытую посмотреть на другую - это расценивается как вызов к драке.
Из всей домашней птицы только куры поют перед кладкой яиц и в ожидании кормления.
Л. Исаченко

Редакция журнала "Дворовая живность и хозяйство"
Здесь можно подписаться на журнал "Дворовая Живность и Хозяйство"

Читайте также: