Как пригрело солнце и коровы легли

Опубликовано: 08.05.2024

Материал по подготовке к ОГЭ

Вложение	Размер
punktuatsionnyy_analiz_predlozheniya._razbor_zadaniy_oge.docx	21.63 КБ

Предварительный просмотр:

Пунктуационный анализ предложения. Разбор заданий ОГЭ

Материал содержит примеры заданий вида « Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые» и пояснения к ним.

1.Казалось(1) что кто-то тихо вздыхал среди глубокой(2) холодной ночи(3) и клубы пара(4) вылетавшие из гигантской груди(5) бесшумно проносились по небу от края (6) и затем тихо угасали в глубокой синеве.

Расставим знаки препинания:

[Казалось],(1) (что кто-то тихо вздыхал среди глубокой холодной ночи) и (клубы пара,(4) вылетавшие из гигантской груди,(5) бесшумно проносились по небу от края и затем тихо угасали в глубокой синеве).

1) запятая на границе частей в сложном предложении.

3) запятая не нужна, т.к. имеем дело с однородным соподчинением.

4) и 5) запятые выделяют причастный оборот.

ВНИМАНИЕ! Запятая на месте цифры 3 не нужна. Вчитайтесь внимательно в смысл предложения: казалось (что?) «что кто-то тихо вздыхал среди глубокой холодной ночи», (а ещё казалось что?) «(что)клубы пара, вылетавшие из гигантской груди, бесшумно проносились по небу от края и затем тихо угасали в глубокой синеве» − не было никакой гигантской груди, из которой вылетали клубы пара − это тоже кому-то казалось. Вот почему перед нами однородное соподчинение и запятая на месте цифры 3 не нужна.

И если тебе(1) мой читатель(2) посчастливится побывать когда-нибудь в Кавказском заповеднике(3) и пройти по тропе(4) у которой(5) стоит такой обелиск(6) низко поклонись памяти защитников нашей Родины (7) отдавших свои жизни за то (8) чтобы сегодня мы жили в мире.

Расставим знаки препинания:

И если тебе,(1) мой читатель,(2) посчастливится побывать когда-нибудь в Кавказском заповеднике и пройти по тропе,(4) у которой стоит такой обелиск,(6) низко поклонись памяти защитников нашей Родины,(7) отдавших свои жизни за то,(8) чтобы сегодня мы жили в мире.

1) и 2) запятые при обращении.

4) и 6) запятые выделяют придаточное предложение.

7) запятая открывает причастный оборот.

8) запятая выделяет придаточное предложение.

За 75 лет(1) прошедших после гибели парохода «Челюскин»(2) и спасения всех (3)оказавшихся на льду людей(4) в печати появились десятки статей(5) легенд(6) фантастических и псевдонаучных публикаций(7) посвященных подготовке и ходу выполнения этого необычного (8)по тем временам рейса.

Расставим знаки препинания:

За 75 лет,(1) прошедших после гибели парохода «Челюскин» и спасения всех оказавшихся на льду людей,(4) в печати появились десятки статей,(5) легенд,(6) фантастических и псевдонаучных публикаций,(7) посвященных подготовке и ходу выполнения этого необычного по тем временам рейса.

1) и 4) запятые выделяют причастный оборот.

5) и 6) запятые при однородных подлежащих.

7) запятая выделяет причастный оборот.

Впереди еще долгие жаркие(1) знойные (2)и просто теплые приятные деньки(3) когда солнце просыпается рано(4) а заходит очень нескоро(5) давая вволю нагуляться(6) прежде чем (7)погрузиться в сумерки.

Расставим знаки препинания:

Впереди еще долгие жаркие,(1) знойные и просто теплые приятные деньки,(3) когда солнце просыпается рано,(4) а заходит очень нескоро,(5) давая вволю нагуляться,(6) прежде чем погрузиться в сумерки.

1) запятая при однородных определениях.

3) запятая выделяет придаточное предложение.

4) запятая при однородных сказуемых.

5) и 6) запятая выделяет деепричастный оборот; 6) ещё и между однородными.

В раскопках под Новгородом(1) которые велись в продолжение десяти лет(2) были найдены сверхинтересные(3) берестяные грамоты(4) свидетельствующие о том(5) что восточные славяне обладали сравнительно высоким уровнем письма(6) подтверждая тем самым факт(7) что Русь была страной(8) высокой и прекрасной письменной культуры.

Расставим знаки препинания:

В раскопках под Новгородом,(1) которые велись в продолжение десяти лет,(2) были найдены сверхинтересные берестяные грамоты,(4) свидетельствующие о том,(5) что восточные славяне обладали сравнительно высоким уровнем письма,(6) подтверждая тем самым факт,(7) что Русь была страной высокой и прекрасной письменной культуры.

1) и 2) запятые выделяют придаточное предложение.

4) и 5) запятые выделяют причастный оборот.

5) запятая одновременно выделяет придаточное предложение.

6) запятая открывает деепричастный оборот.

7) запятая выделяет придаточное предложение.

Некоторые уже улеглись на влажную(1) устланную осыпающейся хвоей(2) землю(3) жевали жёсткие солдатские сухари(4) копчёную колбасу(5) а кое-кто(6) открыв перочинным ножом жестяную банку(7) ел свиную тушёнку(8) намазывая её на тонко нарезанные(9) ломтики чёрствого хлеба.

Расставим знаки препинания:

Некоторые уже улеглись на влажную,(1) устланную осыпающейся хвоей землю, (3) жевали жёсткие солдатские сухари, (4) копчёную колбасу,(5) а кое-кто, (6) открыв перочинным ножом жестяную банку,(7) ел свиную тушёнку,(8) намазывая её на тонко нарезанные ломтики чёрствого хлеба.

1) запятая между однородными определениями.

3) запятая между однородными сказуемыми.

4) запятая между однородными дополнениями.

5) запятая между основами, связанными сочинительным союзом А.

6) и 7) запятые выделяют деепричастный оборот.

8) запятая выделяет деепричастный оборот.

Когда пригрело солнце(1) и коровы легли на траву отдыхать(2) пастух(3) расстегнув ворот синей рубашки(4) сняв старую шляпу(5) сел на ствол(6) поваленной берёзы(7) и занялся лещом.

Расставим знаки препинания:

Когда пригрело солнце и коровы легли на траву отдыхать,(2) пастух,(3) расстегнув ворот синей рубашки,(4) сняв старую шляпу,(5) сел на ствол поваленной берёзы и занялся лещом.

2) запятая между основами в сложноподчинённом предложении.

3) запятая выделяет деепричастный оборот.

4) и 5) запятые выделяют деепричастный оборот.

4) запятая одновременно разделяет однородные обстоятельства, выраженные деепричастными оборотами.

1) запятая не нужна , потому что мы имеем дело с однородными соподчинением придаточных.

Однажды(1) возвращаясь из Петровского(2) я заблудился в лесных оврагах(3) где под корнями дубов(4) вязов(5) и клёнов бормотали неугомонные ручьи(6) а на дне самых больших оврагов(7) можно было угодить (8)и в маленькие озёрца.

Расставим знаки препинания:

Однажды,(1) возвращаясь из Петровского,(2) я заблудился в лесных оврагах,(3) где под корнями дубов,(4) вязов и клёнов бормотали неугомонные ручьи,(6) а на дне самых больших оврагов можно было угодить и в маленькие озёрца.

1) и 2) запятые выделяют деепричастный оборот.

3) запятая на границе частей в сложноподчинённом предложении.

4) запятая между однородными дополнениями (возможно: определениями).

6) запятая между основами, связанными сочинительным союзом А.

Продолжая держаться лапой за ушибленное место(1) медвежонок стремительно кинулся через речку(2) схватил маленького братишку за шиворот(3) и(4) всё ещё вскрикивая(5) переволок его(6) через глубокое место.

Расставим знаки препинания:

Продолжая держаться лапой за ушибленное место,(1) медвежонок стремительно кинулся через речку,(2) схватил маленького братишку за шиворот и,(4) всё ещё вскрикивая,(5) переволок его через глубокое место.

1) запятая выделяет деепричастный оборот.

2) и 5) запятая при однородных сказуемых.

4) и 5) запятые выделяют деепричастный оборот.

Рублевский ангел — возвышенная мечта об идеальном человеке(1) позволяющая глубоко заглянуть в народную душу(2) понять мироощущение(3) духовное богатство(4) наших далеких соотечественников(5) ведь ненависти и отчаянию(6) Андрей Рублев противопоставлял любовь(7) добро(8) дружеское согласие.

Расставим знаки препинания:

Рублевский ангел — возвышенная мечта об идеальном человеке,(1) позволяющая глубоко заглянуть в народную душу,(2) понять мироощущение,(3) духовное богатство наших далеких соотечественников,(5) ведь ненависти и отчаянию Андрей Рублев противопоставлял любовь,(7) добро,(8) дружеское согласие.

1) и 5) запятые выделяют причастный оборот.

2) и 3) внутри причастного оборота запятые между однородными.

7) и 8) запятые между однородными дополнениями.

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 271 127
КНИГИ 634 175
СЕРИИ 23 994
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 597 071

Прадеда Красовых, прозванного на дворне Цыганом, затравил борзыми барин Дурново. Цыган отбил у него, своего господина, любовницу. Дурново приказал вывести Цыгана в поле, за Дурновку, и посадить на бугре. Сам же выехал со сворой и крикнул: «Ату его!» Цыган, сидевший в оцепенении, кинулся бежать. А бегать от борзых не следует.

Деду Красовых удалось получить вольную. Он ушел с семьей в город – и скоро прославился: стал знаменитым вором. Нанял в Черной Слободе хибарку для жены, посадил ее плести на продажу кружево, а сам, с каким-то мещанином Белокопытовым, поехал по губернии грабить церкви. Когда его поймали, он вел себя так, что им долго восхищались по всему уезду: стоит себе будто бы в плисовом кафтане и в козловых сапожках, нахально играет скулами, глазами и почтительнейше сознается даже в самом малейшем из своих несметных дел:

– Так точно-с. Так точно-с.

А родитель Красовых был мелким шибаем. Ездил по уезду, жил одно время в родной Дурновке, завел было там лавочку, но прогорел, запил, воротился в город и помер. Послужив по лавкам, торгашили и сыновья его, Тихон и Кузьма. Тянутся, бывало, в телеге с рундуком посередке и заунывно орут:

– Ба-абы, това-ару! Ба-абы, това-ару!

Товар – зеркальца, мыльца, перстни, нитки, платки, иголки, крендели – в рундуке. А в телеге все, что добыто в обмен на товар: дохлые кошки, яйца, холсты, тряпки…

Но, проездив несколько лет, братья однажды чуть ножами не порезались – и разошлись от греха. Кузьма нанялся к гуртовщику, Тихон снял постоялый дворишко на шоссе при станции Воргол, верстах в пяти от Дурновки, и открыл кабак и «черную» лавочку: «торговля мелочного товару чаю сахору тобаку сигар и прот-чего».

Годам к сорока борода Тихона уже кое-где серебрилась. Но красив, высок, строен был он по-прежнему; лицом строг, смугл, чуть-чуть ряб, в плечах широк и сух, в говоре властен и резок, в движениях быстр и ловок. Только брови стали сдвигаться все чаще да глаза блестеть еще острей, чем прежде.

Неутомимо гонял он за становыми – в те глухие осенние поры, когда взыскивают подати и идут по деревне торги за торгами. Неутомимо скупал у помещиков хлеб на корню, снимал за бесценок землю… Жил он долго с немой кухаркой, – «неплохо, ничего не разбрешет!» – имел от нее ребенка, которого она приспала, задавила во сне, потом женился на пожилой горничной старухи-княжны Шаховой. А женившись, взяв приданого, «доконал» потомка обнищавших Дурново, полного, ласкового барчука, лысого на двадцать пятом году, но с великолепной каштановой бородой. И мужики так и ахнули от гордости, когда взял он дурновское именьице: ведь чуть не вся Дурновка состоит из Красовых!

Ахали они и на то, как это ухитрялся он не разорваться: торговать, покупать, чуть не каждый день бывать в именье, ястребом следить за каждой пядью земли… Ахали и говорили:

– Лют! Зато и хозяин!

Убеждал их в этом и сам Тихон Ильич. Часто наставлял:

– Живем – не мотаем, попадешься – обротаем. Но – по справедливости. Я, брат, человек русский. Мне твоего даром не надо, но имей в виду: своего я тебе трынки не отдам! Баловать – нет, заметь, не побалую!

А Настасья Петровна (ходившая по-утиному, носками внутрь, переваливаясь, – от постоянной беременности, все кончавшейся мертвыми девочками, – желтая, опухшая, с редкими белесыми волосами) стонала, слушая:

– Ох, и прост же ты, посмотрю я на тебя! Что ты с ним, глупым, трудишься? Ты его уму-разуму учишь, а ему и горя мало. Ишь, ноги-то расставил – эмирский бухар какой!

Осенью возле постоялого двора, стоявшего одним боком к шоссе, другим к станции и элеватору, стоном стонал скрип колес: обозы с хлебом сворачивали и сверху и снизу. И поминутно визжал блок то на двери в кабак, где отпускала Настасья Петровна, то на двери в лавку, темную, грязную, крепко пахнущую мылом, сельдями, махоркой, мятным пряником, керосином. И поминутно раздавалось в кабаке:

– У-ух! И здорова же водка у тебя, Петровна! Аж в лоб стукнула, пропади она пропадом.

– Сахаром в уста, любезный!

– Либо она у тебя с нюхательным табаком?

– Вот и вышел дураком!

А в лавке было еще люднее:

– Ильич! Хунтик ветчинки не отвесишь!

– Ветчинкой я, брат, нонешний год, благодаря Богу, так обеспечен, так обеспечен!

– Хозяин! Деготь у вас хороший есть?

– Такого дегтю, любезный, у твоего деда на свадьбе не было!

Потеря надежды на детей и закрытие кабаков были крупными событиями в жизни Тихона Ильича. Он явно постарел, когда уже не осталось сомнений, что не быть ему отцом. Сперва он пошучивал.

– Нет-с, уж: я своего добьюсь, – говорил он знакомым. – Без детей человек – не человек. Так, обсевок какой-то…

Потом даже страх стал нападать на него: что же это – одна приспала, другая все мертвых рожает! И время последней беременности Настасьи Петровны было особенно тяжким временем, Тихон Ильич томился, злобился; Настасья Петровна тайком молилась, тайком плакала и была жалка, когда потихоньку слезала по ночам, при свете лампадки, с постели, думая, что муж спит, и начинала с трудом становиться на колени, с шепотом припадать к полу, с тоской смотреть на иконы и старчески, мучительно подниматься с колен. С детства, не решаясь даже самому себе признаться, не любил Тихон Ильич лампадок, их неверного церковного света: на всю жизнь осталась в памяти та ноябрьская ночь, когда в крохотной, кособокой хибарке в Черной Слободе тоже горела лампадка – так смирно и ласково-грустно, – темнели тени от цепей ее, было мертвенно-тихо, на лавке, под святыми, неподвижно лежал отец, закрыв глаза, подняв острый нос и сложив на груди восковые руки, а возле него, за окошечком, завешенным красной тряпкой, с буйно-тоскливыми песнями, с воплями и не в лад орущими гармоньями, проходили годные… Теперь лампадка горела постоянно.

Кормили на постоялом дворе лошадей владимирские коробочники – и в доме появился «Новый полный оракул и чародей, предсказывающий будущее по предложенным вопросам с присовокуплением легчайшего способа гадать на картах, бобах и кофе». И Настасья Петровна надевала по вечерам очки, катала из воска шарик и начинала кидать его на круги оракула. А Тихон Ильич искоса поглядывал. Но ответы получались все грубые, зловещие или бессмысленные.

– «Любит ли меня мой муж?» – спрашивала Настасья Петровна.

И оракул отвечал:

«Любит, как собака палку».

«Сколько детей будет у меня?»

«Судьбой назначено тебе умереть, худая трава из поля вон».

Тогда Тихон Ильич говорил:

– «Затевать ли мне тяжбу с известною мне особою?»

Но и ему выходила чепуха:

«Считай во рту зубы».

Раз, заглянув в пустую кухню, Тихон Ильич увидал жену возле люльки кухаркина ребенка. Пестренький цыпленок, попискивая, бродил по подоконнику, стучал клювом в стекла, ловя мух, а она сидела на нарах, качала люльку и жалким, дрожащим голосом пела старинную колыбельную песню:

Нажмите, чтобы скачать публикацию
в формате MS WORD (*.DOC)

Подготовка к ОГЭ:

Селиванова Галина Геннадьевна ,

учитель русского языка

МБОУ « Яренская СШ»

Ф. Имя ___________________________________________

1. Пунктуационный анализ.

Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

Казалось(1) что кто-то тихо вздыхал среди глубокой(2) холодной ночи(3) и клубы пара(4) вылетавшие из гигантской груди(5) бесшумно проносились по небу от края (6) и затем тихо угасали в глубокой синеве.

2. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

3. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

4. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

Впереди еще долгие жаркие(1) знойные (2)и просто теплые приятные деньки(3) когда солнце просыпается рано(4) а заходит очень не скоро(5) давая вволю нагуляться(6) прежде чем (7)погрузиться в сумерки.

5. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

6. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

7. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

8. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

9. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

10. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

11. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

Когда я гляжу на трубящего ангела(1) написанного на западной арке продольной части храма(2) когда думаю об этом прекрасном образе(3) рожденном чувством гармонии(4) ясностью духа(5) плавной чистотой линий(6) и красок(7) то невольно воспринимаю встречу с чудом искусства(8) как встречу с самим творцом художественного совершенства.

12. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

Когда всматриваешься в группу «праведных жен»(1) идущих в рай(2) нарисованную на южном столпе(3) то особенно глубоко ощущаешь(4) замысел художника(5) верившего в то(6) что зло исчезнет(7) уступив в мире (8)место добру.

13. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

Вьюжными ночами(1) когда даже лесные гиганты стонут(2) трещат(3) и охают(4) когда небо сливается с землей(5) и неистово бухают подземные колокола(6) все живое старается укрыться в затишье: в домах(7) под раскидистой елью(8) между ее нижними лапами и землей(9) еще пахнущей занесенными сюда осенью листьями.

14. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

Слышалось иногда(1) как густым басом(2) гудит(3) пролетая где-то очень близко(4) невидимый жук(5) и как он(6) сухо шлепнувшись(7) о какое-то препятствие(8) сразу замолкает.

15. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

К счастью(1) окраины ледяных полей были сильно поломаны(2) айсберги отсутствовали(3) и только иногда(4) гряды мелкого льда(5) нагроможденные местами(6) на полях(7) представляли серьезную опасность.

16. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

Глубокая тишина(1) нарушаемая всплесками рыбы(2) да криками какой-то еще (3)не уснувшей птицы(4) возившейся неподалеку(5) казалось(6) лишь подчеркивала(7) неодолимое наступление ночного покоя.

17. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

Невероятной кажется способность человека(1) который всю жизнь считал(2) что он aбсолютно неспособен к иностранным языкaм(3) а попaв в чужую страну(4) в экстремальную ситуaцию(5) быстро и легко выучивaет чужой язык(6) представлявшийся до этого(7) совершенно невозможным для запоминания.

18. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

Он часто возвращался к матери(1) прижимался к ней(2) и(3) когда барин спрашивал его(4) хорошо ли ему на даче(5) улыбаясь(6) отвечал: «Хорошо!»

19. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

Звенящей(1) острой(2) как отчаянье(3) нотой(4) ворвался вой в монотонный шум дождя(5) прорезая тьму(6) и (7) замирая(8) понесся(9) над обнаженными полями.

20. Расставьте знаки препинания. Укажите цифры, на месте которых должны стоять запятые.

В такие летние сумерки(1) хорошо войти в сухие сени(2) в низкие комнаты (3)с только что вымытыми полами(4) где уже горят лампы(5) и за открытыми окнами шумит от падающих капель(6) и дико пахнет заброшенный сад.

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

1
2
3
4
» .
141

Иван Алексеевич Бунин

Собрание сочинений в шести томах

Том 2. Произведения 1887-1909

Ночь давно, а я все еще бреду по горам к перевалу, бреду под ветром, среди холодного тумана, и безнадежно, но покорно идет за мной в поводу мокрая, усталая лошадь, звякая пустыми стременами.

В сумерки, отдыхая у подножия сосновых лесов, за которыми начинается этот голый, пустынный подъем, я смотрел в необъятную глубину подо мною с тем особым чувством гордости и силы, с которым всегда смотришь с большой высоты. Еще можно было различить огоньки в темнеющей долине далеко внизу, на прибрежье тесного залива, который, уходя к востоку, все расширялся и, поднимаясь туманно-голубой стеной, обнимал полнеба. Но в горах уже наступала ночь. Темнело быстро, я шел, приближался к лесам — и горы вырастали все мрачней и величавее, а в пролеты между их отрогами с бурной стремительностью валился косыми, длинными облаками густой туман, гонимый бурей сверху. Он срывался с плоскогорья, которое окутывал гигантской рыхлой грядой, и своим падением как бы увеличивал хмурую глубину пропастей между горами. Он уже задымил лес, надвигаясь на меня вместе с глухим, глубоким и нелюдимым гулом сосен. Повеяло зимней свежестью, понесло снегом и ветром… Наступила ночь, и я долго шел под темными, гудящими в тумане сводами горного бора, склонив голову от ветра.

«Скоро перевал, — говорил я себе. — Скоро я буду в затишье, за горами, в светлом, людном доме…»

Но проходит полчаса, час… Каждую минуту мне кажется, что перевал в двух шагах от меня, а голый и каменистый подъем не кончается. Уже давно остались внизу сосновые леса, давно прошли низкорослые, искривленные кустарники, и я начинаю уставать и дрогнуть. Мне вспоминается несколько могил среди сосен недалеко от перевала, где похоронены какие-то дровосеки, сброшенные с гор зимней бурей. Я чувствую, на какой дикой и безлюдной высоте я нахожусь, чувствую, что вокруг меня только туман, обрывы, и думаю: как пройду я мимо одиноких камней-памятников, когда они, как человеческие фигуры, зачернеют среди тумана? хватит ли у меня сил спуститься с гор, когда я уже и теперь теряю представление о времени и месте?

Впереди что-то смутно чернеет среди бегущего тумана… какие-то темные холмы, похожие на спящих медведей. Я пробираюсь по ним, с одного камня на другой, лошадь, срываясь и лязгая подковами по мокрым голышам, с трудом влезает за мною, — и вдруг я замечаю, что дорога снова начинает медленно подниматься в гору! Тогда я останавливаюсь, и меня охватывает отчаяние. Я весь дрожу от напряжения и усталости, одежда моя вся промокла от снега, а ветер так и пронизывает ее насквозь. Не крикнуть ли? Но теперь даже чабаны забились в свои гомеровские хижины вместе с козами и овцами — кто услышит меня? И я с ужасом озираюсь:

— Боже мой! Неужели я заблудился?

Поздно. Бор глухо и сонно гудит в отдалении. Ночь становится все таинственнее, и я чувствую это, хотя не знаю ни времени, ни места. Теперь погас последний огонек в глубоких долинах, и седой туман воцаряется над ними, зная, что пришел его час, долгий час, когда кажется, что все вымерло на земле и уже никогда не настанет утро, а будут только возрастать туманы, окутывая величавые в своей полночной страже горы, будут глухо гудеть леса по горам и все гуще лететь снег на пустынном перевале.

Закрываясь от ветра, я поворачиваюсь к лошади. Единственное живое существо, оставшееся со мною! Но лошадь не глядит на меня. Мокрая, озябшая, сгорбившись под высоким седлом, которое неуклюже торчит на ее спине, она стоит, покорно опустив голову с прижатыми ушами. И я злобно дергаю повод, и снова подставляю лицо мокрому снегу и ветру, и снова упорно иду навстречу им. Когда я пытаюсь разглядеть то, что окружает меня, я вижу только седую бегущую мглу, которая слепит снегом. Когда я вслушиваюсь, я различаю только свист ветра в уши и однообразное позвякивание за спиною: это стучат стремена, сталкиваясь друг с другом…

Но странно — мое отчаяние начинает укреплять меня! Я начинаю шагать смелее, и злобный укор кому-то за все, что я выношу, радует меня. Он уже переходит в ту мрачную и стойкую покорность всему, что надо вынести, при которой сладостна безнадежность…

Вот наконец и перевал. Но мне уже все равно. Я иду по ровной и плоской степи, ветер несет туман длинными космами и валит меня с ног, но я не обращаю на него внимания. Уже по одному свисту ветра и по туману чувствуется, как глубоко овладела поздняя ночь горами, — уже давным-давно спят в долинах, в своих маленьких хижинах маленькие люди; но я не тороплюсь, я иду, стиснув зубы, и бормочу, обращаясь к лошади:

— Иди, иди. Будем брести, пока не свалимся. Сколько уже было в моей жизни этих трудных и одиноких перевалов! Как ночь, надвигались на меня горести, страдания, болезни, измены любимых и горькие обиды дружбы — и наступил час разлуки со всем, с чем сроднился. И, скрепивши сердце, опять брал я в руки свой страннический посох. А подъемы к новому счастью были высоки и трудны, ночь, туман и буря встречали меня на высоте, жуткое одиночество охватывало на перевалах… Но — идем, идем!

Спотыкаясь, я бреду как во сне. До утра далеко. Целую ночь придется спускаться к долинам и только на заре удастся, может быть, уснуть где-нибудь мертвым сном, — сжаться и чувствовать только одно — сладость тепла после холода.

День опять обрадует меня людьми и солнцем и опять надолго обманет меня… Где-то упаду я и уже навсегда останусь среди ночи и вьюги на голых и от века пустынных горах?

Таньке стало холодно, и она проснулась.

Высвободив руку из попонки, в которую она неловко закуталась ночью, Танька вытянулась, глубоко вздохнула и опять сжалась. Но все-таки было холодно. Она подкатилась под самую «голову» печи и прижала к ней Ваську. Тот открыл глаза и взглянул так светло, как смотрят со сна только здоровые дети. Потом повернулся на бок и затих. Танька тоже стала задремывать. Но в избе стукнула дверь: мать, шурша, протаскивала из сенец охапку соломы

— Холодно, тетка? — спросил странник, лежа на конике.

— Нет, — ответила Марья, — туман. А собаки валяются, — беспременно к метели.

Она искала спичек и гремела ухватами. Странник спустил ноги с коника, зевал и обувался. В окна брезжил синеватый холодный свет утра, под лавкой шипел и крякал проснувшийся хромой селезень. Теленок поднялся на слабые растопыренные ножки, судорожно вытянул хвост и так глупо и отрывисто мякнул, что странник засмеялся и сказал:

— Сиротка! Корову-то прогусарили?

Танька раскрыла глаза.

Продажа лошади особенно врезалась ей в память «Когда еще картохи копали», в сухой, ветреный день, мать на поле полудновала, плакала и говорила, что ей «кусок в горло не идет», и Танька все смотрела

В этот день ему не удалось сделать по снегу и полутораста шагов. Сумерки остановили его. Он опять облюбовал старый пень, обложил его сушняком, достал заветную зажигалку, сделанную из патрона, чиркнул колесиком, чиркнул еще раз – и похолодел: в зажигалке кончился бензин. Он тряс ее, дул, стараясь выжать остатки бензиновых паров, но тщетно. Стемнело. Искры, сыпавшиеся из-под колесика, как маленькие молнии, на мгновение раздвигали мрак вокруг его лица. Камешек истерся, а огня так и не удалось добыть.

Пришлось на ощупь доползти до молоденького густого соснячка, свернуться клубком, сунуть подбородок в колени, охватить их кольцом рук и так замереть, слушая лесные шорохи. Может быть, в эту ночь Алексея охватило бы отчаяние. Но в спящем лесу звуки канонады раздавались отчетливей, ему казалось, что он даже начал отличать короткие удары выстрелов от глухого уханья разрывов.

Проснувшись утром с ощущением безотчетной тревоги и горя, Алексей сразу подумал: «Что же случилось? Плохой сон?» Вспомнил: зажигалка. Однако когда ласково пригревало солнце, когда все кругом – и жухлый крупитчатый снег, и стволы сосен, и самая хвоя – лоснилось и сверкало, это уже не казалось большой бедой. Хуже было другое: расцепив отекшие руки, он почувствовал, что не может встать. Сделав несколько безуспешных попыток подняться, он сломал свою палку с рогаткой и, как куль, рухнул на землю. Повернулся на спину, чтобы дать отойти затекшим членам, и стал смотреть сквозь иглистые ветви сосенок на бездонное голубое небо, по которому торопливо плыли чистенькие, пушистые, с позолоченными кудрявыми краями облака. Тело понемногу стало отходить, но что-то случилось с ногами. Они совсем не могли стоять.

Держась за сосенку, Алексей еще раз пытался встать. Это ему наконец удалось, но как только он попробовал подтянуть ноги к деревцу – тотчас же упал от слабости и от какой-то страшной, новой, зудящей боли в ступнях.

Неужели все? Неужели так и придется погибнуть вот здесь, под соснами, где, может быть, никто никогда не найдет и не похоронит его обглоданных зверьем костей? Слабость неодолимо прижимала к земле. Но вдали гремела канонада. Там шел бой, там были свои. Неужели он не найдет в себе сил, чтобы одолеть эти последние восемь-десять километров?

Канонада притягивала, бодрила, настойчиво звала его, и он ответил на этот зов. Он поднялся на четвереньки и по-звериному пополз на восток, пополз сначала безотчетно, загипнотизированный звуками далекого боя, а потом уже сознательно, поняв, что так передвигаться по лесу проще, чем с помощью палки, что меньше болят ступни, не несущие теперь никакой тяжести, что, ползя по-звериному, он сможет двигаться гораздо быстрее. И опять он ощутил, как от радости поднимается в груди и подкатывает к горлу клубок. Точно не себе, а убеждая кого-то другого, кто слаб духом и сомневался в успехе такого невероятного передвижения, он сказал вслух:

– Ничего, уважаемый, теперь-то уж все будет в порядке!

После одного из перегонов он отогрел окоченевшие кисти, зажав их под мышками, подполз к молодой ели, вырезал из нее квадратные куски коры, затем, ломая ногти, отодрал от березы несколько длинных белых лычек. Вынул из унтов куски шерстяного шарфа, обмотал ими руки сверху, с тыльной стороны ладони, положил в виде подошвы кору, привязал ее берестой и прикрутил бинтами из индивидуальных пакетов. На правой руке получилась очень удобная и широкая култышка. На левой же, где привязывать приходилось уже зубами, сооружение оказалось менее удачным. Но руки были теперь «обуты», и Алексей пополз дальше, чуя, что двигаться стало легче. На следующем привале привязал по куску коры и к коленям.

К полудню, когда стало заметно пригревать, Алексей сделал уже изрядное число «шагов» руками. Канонада, вследствие ли того, что он приблизился к ней, или в результате какого-то акустического обмана, звучала сильнее. Было так тепло, что ему пришлось опустить «молнию» комбинезона и расстегнуться.

Когда он переползал моховое болотце с зелеными кочками, вытаявшими из-под снега, судьба приготовила ему еще подарок; на седоватом сыром и мягком мху увидел он тоненькие ниточки стебельков с редкими, острыми, полированными листочками, и между ними, прямо на поверхности кочек, лежали багровые, чуть помятые, но все еще сочные ягоды клюквы. Алексей наклонился к кочке и прямо губами стал снимать с бархатистого, теплого, пахнущего болотной сыростью мха одну ягоду за другой.

От приятной, сладковатой кислоты подснежной клюквы, от этой первой настоящей пищи, которую он ел за последние дни, в желудке у него сделались спазмы. Но не хватило силы воли переждать острую, режущую боль. Он елозил по кочкам и, уже приноровившись, как медведь, языком и губами собирал кисло-сладкие ароматные ягоды. Он очистил так несколько кочек, не чувствуя ни льдистой сырости вешней воды, хлюпавшей в унтах, ни жгучей боли в ногах, ни усталости – ничего, кроме ощущения сладковатой и терпкой кислоты во рту и приятной тяжести в желудке.

Его стошнило. Но удержаться он не мог и снова принялся за ягоды. Он снял с рук самодельную обувь, набрал ягод в банку, набил ими шлем, привязал его тесемками к ремню и пополз дальше, с трудом преодолевая тяжелую дрему, наполнившую весь его организм.

На ночь, забравшись под шатер старой ели, он поел ягод, пожевал коры и семечек из еловых шишек. Заснул он сторожким, тревожным сном. Несколько раз казалось, что кто-то в темноте бесшумно подкрадывается к нему. Он открывал глаза, настораживался так, что начинало звенеть в ушах, выхватывал пистолет и сидел, окаменев, вздрагивая от звука упавшей шишки, от шелеста подмерзшего снега, от тихого журчанья маленьких подснежных ручейков.

Только под утро каменный сон сломил его. Когда совсем рассвело, вокруг дерева, под которым он спал, он увидел мелкие кружевные следы лисьих лап, и меж ними виднелся на снегу продолговатый следок волочившегося хвоста.

Так вот кто не давал ему спать! По следам было видно, что лиса ходила вокруг и около, присаживалась и снова ходила. Нехорошая мысль мелькнула у Алексея. Охотники говорят, что этот хитрый зверь чувствует человечью смерть и начинает преследовать обреченного. Неужели это предчувствие и привязало к нему трусливого хищника?

«Чепуха, какая чепуха! Все будет хорошо…» – подбодрил он себя и пополз, пополз, стараясь поскорее уйти от этого места.

В тот день ему опять повезло. В пахучем кусте можжевельника, с которого он обрывал губами сизые, матовые ягоды, увидел он какой-то странный комок палого листа. Он тронул рукой – комок был тяжелый и не рассыпался. Тогда он стал обрывать листья и накололся на торчавшие сквозь них иглы. Он догадался: ежик. Большой старый еж, забираясь в чащу куста на зимовку, для тепла накатал на себя палых осенних листьев. Безумная радость овладела Алексеем. Весь свой скорбный путь мечтал он убить зверя или птицу. Сколько раз вынимал он пистолет и прицеливался то в сороку, то в сойку, то в зайца и всякий раз с трудом превозмогал желание выстрелить. В пистолете оставалось только три патрона: два для врага, один, в случае надобности, для себя. Он заставлял себя убирать пистолет. Он не имел права рисковать. А тут кусок мяса сам попал к нему в руки. Ни минуты не задумываясь над тем, что ежи считаются, по поверью, животными погаными, он быстро сорвал со зверька чешую листвы. Еж не просыпался, не развертывался и походил на смешной, ощетинившийся иглами огромный боб. Ударом кинжала Алексей убил ежа, развернул его, неумело содрал желтую шкурку на брюшке и иглистый панцирь, рассек на части и с наслаждением стал рвать зубами еще теплое, сизое, жилистое мясо, плотно приросшее к костям. Еж был съеден сразу, без остатка. Алексей разгрыз и проглотил все мелкие кости и только после этого ощутил во рту противный запах псины. Но что значит этот запах по сравнению с полным желудком, от которого по всему организму разливались сытость, теплота и дрема!

Он еще раз осмотрел, обсосал каждую косточку и прилег на снег, наслаждаясь теплом и покоем. Он, может быть, даже заснул бы, если бы его не разбудил раздавшийся из кустов осторожный брех лисицы. Алексей насторожился, и вдруг сквозь глухой гул орудийной канонады, все время слышной с востока, различил он короткие трески пулеметных очередей.

Сразу стряхнув усталость, забыв про лису, про отдых, он снова пополз вперед, в глубь леса.

Читайте также: