Почему евреи не любят кошек

Опубликовано: 30.04.2024

Программа работы студии включает проведение он-лайн лекций, презентаций, концертов и интервью.
Видео лекций по ссылке

В иудаизме существует довольно сложная для понимания и местами запутанная система классификации животных, усугубленная к тому же многочисленностью ветвей религиозных традиций. Это в полной мере касается и домашних животных.

В общем, в иудейской традиции нет религиозного запрета держать в доме животных, если они неопасны. Однако у истово верующих евреев в домах нет ни кошек, ни собак, потому что дом есть обитель человека, а не животного. Животных нельзя обижать, даже разрешается помогать им, если они бездомны или больны, но демонстрация, если так позволительно выразиться, такого гуманизма (как истинного, так и ложного) строжайше запрещена, ибо это считается крайней степенью эгоизма (ведь любовь нужно дарить, прежде всего, людям). К тому же, если животное голодно и надоедает вам, клянча еду и путаясь под ногами, вполне допускается ударить его пару-тройку раз. Хотя убивать животных ради развлечения нельзя.

Теперь что касается кошек. В отличие от, скажем, собак, которые евреями воспринимаются (без права реабилитации) однозначно резко негативно и определены как существа нечистые, кошки в иудаизме выступают в качестве существ, отношение к которым довольно противоречиво.

В Торе кошки не упоминаются ни разу. По поводу того, почему так сложилось, существуют разные версии. Одна из них гласит, что в ветхозаветные времена кошки просто еще не были приручены, поэтому никаких сведений о них в священных книгах евреев не зафиксировано. Однако это кажется весьма сомнительным, поскольку в то же самое время другие многочисленные народы и племена, обитающие на соседних землях, уже имели кошек в качестве домашних животных, а некоторые даже обожествляли их. Другая, более правдоподобная версия состоит в том, что игнорирование кошек в текстах Торы объясняется как раз тем, что древние иудеи уж слишком хорошо познакомились с этими животными, культ которых процветал в стране Гошен (так евреи называли Египет), где божий народ проживал до Исхода в качестве рабов. Иудей воспринимал кошку как тройной степени нечистоту – некошерное животное, объект религиозного поклонения (идол) и олицетворение мертвечины, к которой строго запрещается прикасаться (в Египте кошек считали божествами, неприкосновенными, а после смерти в обязательном порядке мумифицировали и хоронили в специальных некрополях). Соответственно, чем меньше в священных книгах будет упоминаний об этих ужасных существах, тем лучше.

Позже, однако, приверженцы иудаизма несколько смягчили свое резкое неприятие к кошкам. В Талмуде, например, «хатуль» (то есть, кот или кошка) упоминается приблизительно раз десять в различных главах. Характеризуются там кошки очень по-разному: и как очень полезное домашние животные (например, рассказывается о кошках, которые ловили мелких змей, чтобы они не заползали в дома, причем, змеиный яд им вовсе не вреден), и как свирепые хищники, опасные для маленьких детей (история о том, как кошка откусила руку ребенку), и как достойный пример для подражания («Если бы не была дана Тора, мы учились чистоплотности у кошек»).

В сборнике под названием Пасхальная Агада, среди многочисленных забавных и поучительных народных песенок, служащих большей частью для развлечения детей, имеется одна, где тоже фигурирует кошка. Это «Хад гадья» («Один козленок»), песня с повторяющимся рефреном, которая повествует о том, как отец семейства купил на базаре козленка, козленка сожрала кошка, кошку укусила собака, собаку побила палка, палку сжег огонь, и т.д.

В книге Берешит (комментарии к Торе) указывается, что христиане похожи на собак, а кошки подобны иудеям – церемониальны, как фарисеи, степенны и независимы, мистически настроены и изнежены, и также пренебрежительно (хотя и без ненависти) относятся ко всем прочим живым существам.

Комментарии на книгу Исхода, написанные рабби Шломо Ицхаки, описывают меры ответственности за гибель взятого на постой животного, принадлежащего другому человеку. Если, так сказать, к этому неприятному событию «приложила лапу» именно кошка, владельцу следует выплатить компенсацию.

Sefer Chasidim (Книга Благочестивых) предписывает иудаисту быть милосердным ко всем тварям, которых создал Всевышний, и «не кидать камня ни в кошку, ни в собаку».

Харедим (евреям-ультраортодоксам) строжайше запрещено держать кошек в доме.

У евреев-хасидов имеется целая серия легенд о переселении душ. Самая известная из них — о девушке, которая по субботам шила и за этот грех была наказана: в следующем воплощении родилась кошкой.

Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:

Животные были созданы для того, чтобы служить человеку, а человеку вменяется в обязанность заботиться о них. В иудаизме существует строгий запрет причинять животным страдания. Важность гуманного отношения ко всем животным, в том числе и домашним, не раз подчеркивалась нашими мудрецами.

Животные и люди [↑]

Тора нас учит, что как человек, так и животные являются творением Вс-вышнего, который проявляет милосердие к тем и другим. Например, говорит Б-г пророку Йона (книга Йоны 4:11): «А я не пожалею Ниневэй, город великий, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?»; или 36-й Псалом: «Справедливость Твоя, как горы мощные, суды Твои — бездна великая. Человеку и скоту помогаешь Ты, Господи».

При этом книга Берешит уже в самой первой главе говорит о животных как о части природного окружения человека и устанавливает подчиненный человеку статус животного: «…и властвуйте над рыбой морской и над птицей небесной, и над всяким животным, что ползает по земле!» (Берешит 1:28).

Животные предназначены для служения человеку, и, в отличие от человека, перед ними не стоит задача приблизиться к Творцу.

У всех живых существ имеется только низший вариант души, именуемый нефеш. У человека, помимо этой души, отвечающей за жизнедеятельность организма, есть «надстройки» — руах и нешама. Через нешама человек связан с высшими духовными мирами.

Несколько категорий животных исторически стали относиться к домашним: животные и птицы, которых человек приручил с тем, чтобы употреблять в пищу; транспортные животные (лошади, ослы, верблюды), охранники (собаки); кошки, изначально прирученные для ловли мышей, и другие декоративные животные (мыши, хомяки, рыбки и весь прочий ассортимент зоомагазинов). Наше отношение к домашним животным регулируется законами Торы и постановлениями мудрецов.

Любовь к животным [↑]

Животных надо любить. Вопрос лишь в проявлениях истинной любви к ним. Мы считаем, что животные должны жить в своей среде. Делать из собаки комнатное животное — значит изменить собачью природу, изъяв его из естественной среды обитания. Дом — обитель для человека, и даже если мы приучили животное любить свою клетку, и оно там себя комфортно чувствует, для него это неволя.

Проявление любви к животному, в первую очередь — это предоставление ему свободы.

Если человек уже взял на себя обязательство по присмотру за животным, нельзя его нарушать, нельзя выгонять животное на улицу, если у кого-то вдруг обнаружилась аллергия на шерсть, или стало не хватать средств на его пропитание, или если просто «мягкая игрушка» надоела.

В еврейских семьях, как правило, много детей, поэтому нам не надо сублимировать родительское чувство, перенеся объект привязанности и заботы с собственных детей на кошек и собак.

Нет необходимости заводить животных с тем, чтобы приучать детей ухаживать за «братьями нашими меньшими»: дети, как и взрослые, считают своим долгом в первую очередь помогать людям: а люди, которые нуждаются в нашей заботе, — есть всегда. Кто любит собак, но не любит людей, — тот вряд ли понимает, что такое любовь.

Рассказывают, как-то раз в XX-е годы рав Моше Мордехай Эпштейн, глава ешивы Слободка, побывал в Германии. Увидев какую-то даму на улице, целующую собаку, он предсказал, что в стране, где целуют собак, ещё прольется много человеческой крови, как сказано «Те, кто приносит человеческие жертвы, целуются с телятами» («Приносят в жертву людей, (а) целуют тельцов» — Ошеа, 13, 2).

Можно ли заводить домашних животных? [↑]

Нет запрета держать в доме неопасных животных. Опасных животных, таких, как злые собаки, разрешается держать только если они привязаны.

Важно помнить, что за ущерб, который причинило животное, его хозяин отвечает по всей строгости Закона, в соответствии с обстоятельствами.

Религиозные евреи не спешат заводить в своих квартирах собак: лающая собака может напугать гостей или, не дай Б-г, беременную женщину. Необходимо следить за тем, чтобы от собаки или кошки не было никакой опасности, даже потенциальной: как от укусов, так и от нарушения гигиены. Прежде чем завести животное, следует проконсультироваться с раввином.

В некоторых случаях животное необходимо человеку: собака-поводырь, собака-охранник для жителя еврейского поселения, кот-охотник на вредителей-грызунов — и это, конечно, неполный список.

Причинение страданий животному [↑]

Главное, чего мы должны придерживаться по отношению ко всем животным, в том числе, и домашним — остерегаться причинять животным страдания, то, что в иврите называется «цаар баалей хаим». Тора запрещает мучить животных, убивать их, причинять им боль, лишать еды и т.п., если в этом нет необходимости для пользы человека.

Правилам безболезненного убоя скота и птиц (см. тему Шхита) посвящены первые две главы талмудического трактата Хулин, значительная часть «Законов шхиты» свода Маймонида и целый раздел одной из книг Шульхан аруха (Йоре деа).

Помогать бездомным и больным животным — важная заповедь, ведь сказано (Теилим 145:9): «…и милосердие Его — на всех созданиях Его». Но каждое хорошее качество должно быть в разумной мере, в гармонии с другими обязанностями человека. Не следует забывать, что, в основном, чувство сострадания должно быть направлено на людей.

Тора повелевает накормить домашнее животное прежде, чем сам человек начнет свою трапезу. Нельзя кормить животных такой едой, которая может им повредить.

Рав Яаков Эмден (Шеилат Яйвец 1:17) говорит: если человек не покормит домашних животных, чье пропитание зависит от него, это причинит им страдания. Поэтому для их кормления было установлено определенное время, а именно: перед тем, как человек ест сам. И хотя кошки и собаки не относятся к тем животным, которых хозяин обязан кормить раньше, чем ест сам — потому, что они могут найти себе пропитание самостоятельно — тем не менее, стоит покормить и их, прежде чем садиться самим за трапезу. Если речь идет о декоративной собаке, не имеющей навыков жизни на свободе, вполне вероятно, что покормить ее до того, как едим сами, является обязанностью.

Если по каким-то причинам животное не нуждается сейчас в приеме пищи, например, потому, что его миска полна, или потому, что еще не пришло время кормить его, то человек может начать есть, не покормив животное (Эшель Авраам, Бучач, Пискей тшувот 167:15).

Этот закон в очередной раз показывает особое отношение Вс-вышнего к еврейскому народу. Всевышний хочет, чтобы врожденные качества еврейского народа — скромность, милосердие, добродетель — проявлялись на практике в этом мире, в частности, в заботе о нуждах животных раньше, чем о собственных нуждах.

В Талмуде приводится история о Раби Йеуде а-Наси (Бава Меция 85а), который был наказан ужасными страданиями только за то, что не проявил сострадания к теленку, предназначенному для жертвоприношения. Когда теленок спрятал голову в одежде Раби Йеуды, как бы прося о милосердии, тот сказал: «Иди, для этого ты был создан».

Страдания Раби Йеуды а-Наси завершились только после того, как он пожалел крысят, которых служанка нашла в доме и собиралась вымести на улицу. Раби сказал: «Оставь их, ведь сказано (Теилим 145:9): Добр Господь ко всякому, и милосердие Его — на всех созданиях Его».

Иногда человеку самому нужно пройти через страдания, чтобы научиться сочувствовать другим.

Запрещено кастрировать животных, которых благословил Творец — «плодитесь и размножайтесь». Есть мнения законоучителей, что этот запрет относится также и к нееврейским хозяевам домашних животных.

Домашние животные и соблюдение субботы [↑]

Сказано, что животные, принадлежащие еврею, должны отдыхать в Шаббат — так же, как и их хозяин. Этот закон имеет отношение, в первую очередь к быкам, коровам, лошадям и ослам: хозяин не имеет права заставлять их работать в субботу. «Шесть дней делай свои дела, а на седьмой день покойся, чтобы отдохнул твой бык и твой осел» (Шмот 23:12).

Есть также запрещенные в субботу работы, которые имеют прямое отношение к владельцам домашних животных.

Работа, которая называется «охота», по закону Торы не распространяется на домашних животных: их лишить свободы невозможно, поскольку, будучи прирученными, они ею не обладают. И все же, мудрецы не разрешают ловить животных, которые, даже живя взаперти (в клетках, стойлах и пр.), обычно стараются увернуться от хозяйских рук. И уж тем более нельзя ловить домашнее животное, которое рвется наружу.

Если в Субботу открылась дверка клетки с канарейками, не надо ее закрывать, так как это ловля птиц. Нельзя доставать рыбок из аквариума — это рыбная ловля. Но, уходя из дома, можно закрыть за собой дверь, оставляя собаку или кошку взаперти.

Разрешено выпускать на волю любое животное в Субботу — здесь нет отличий от будней.

Водить собак на поводке в Субботу разрешается, но, если нет эрува, необходимо следить за тем, чтобы поводок не провисал ниже, чем на тефах (10 см) от земли, и чтобы кончик поводка не высовывался с другой стороны кулака более чем на тефах.

Животные считаются мукце, (предметом, запрещенным в Субботу), но некоторые авторитеты не запрещают играть с так называемыми декоративными животными.

Кормить диких животных и птиц, живущих на воле (например, голубей на площади), в субботу запрещается, но можно кормить домашних животных, которые находятся на попечении человека.

В праздник (йом тов), когда по алахе можно зарезать животное и приготовить из него праздничную трапезу, тем домашним животным, на которых распространяется запрет охоты (то есть кошерному скоту и домашней птице), корм дают не в привычном месте, а на некотором удалении от него, чтобы напомнить себе и другим, что их ловить сегодня нельзя.

Уход за домашними животными, живущими в квартире, подразумевает и постоянное поддержание гигиены жилища. Для того, чтобы убрать за щенком или котенком, не нарушив субботу, необходимо придерживаться нескольких правил. Владельцам аквариумов лучше проконсультироваться у компетентного раввина, как ухаживать за рыбками в Субботу.

Ни в коем случае нельзя нарушать Субботу для спасения жизни животных — и тут мы вновь возвращаемся к неравенству между человеком и животным. Человеческая жизнь выше субботы, и ради спасения человека Cубботу нарушают. Жизнь животного тоже ценна, но она — не выше Cубботы.

Талмуд и котики

Семен Парижский,
специально для «Oтото»

Семен Парижский продолжает раскрывать для Отото страшные сионистские тайны и рассказывать нам о том, чего никто не знает про евреев. После еврейского здоровья и образования наступила очередь отношений евреев с кошками. Трепещите!

1) Уже самое первое упоминание кошки (в излюбленной древними евреями легенде о мудреце Ахикаре, строившем воздушные замки) связано с демонстративным оскорблением чувств верующих: «Я велел слугам взять кота, бога египтян, и бить его до тех пор, пока египтяне не услышат воплей его. Египтяне пошли и донесли царю: Этот Ахикар взял кота, который есть бог, и бил его. Царь внял им и спросил меня: О Ахикар, зачем ты учиняешь богам нашим бесчестие?» (Ответ Ахикара сводился к тому, что это была художественная акция). — Если мерзавец был еще и в красной маске с прорезями — расстрелять, конечно. Но страшнее не это. «Им» он внял, царь этот; а коту он, гад, не внял. Сволочь.

2) В Библии множество синонимов для обозначения льва, но подозрительным образом массированные археологические раскопки в Израиле не обнаружили до сих пор ни единой львиной косточки. В результате появилась злостная ревизионистская теория, утверждающая что все эти слова на самом деле обозначают разных диких кошек, так что Самсону не приходилось особо напрягаться, когда он рвал им пасть. — «Отото», увы, предполагает, что самих кошек это все-таки немножко напрягало.

3) В известной пасхальной песенке про козленка («Хад Гадья») наоборот упоминается котик, глотающий козла, — и ничего, никто уже много сотен лет не удивляется. — Рваной пастью, небось, и не такое можно заглотить. (вы чувствуете, да, что «Отото» на стороне котиков?)

4) В апокрифическом Послании Иеремии (1:21) наряду с летучими мышами упомянуты летучие кошки, устраивающие свои игрища на головах бессильных языческих идолов. — В защиту языческих идолов следует спросить пророка Иеремию: «Дядя, если бы у тебя на голове устраивали свои игрища летучие кошки, у тебя бы, извини, как было бы с продуктивностью-то?»

5) Талмуд не рекомендует людям есть кошачью еду во избежание расстройства памяти. Кошки по мнению мудрецов не так привязаны к хозяину, как собаки, потому что у них короткая память, а это как-то передается через еду. — О, в историях про закусывание водки «вискасом» многое становится понятнее! Так вот что наутро происходило с нашей памятью! Тем не менее, мы требуем объяснить, как в Талмуде понималась кошачая еда. А? А?

6) В то же время кошки для мудрецов могут выступать в качестве средства альтернативного образования. «Если бы Тора не была дана, мы бы учились скромности у кошек». — Особенно когда они скромно ссут под кресло. Очень, знаете, тихо. Чтобы, знаете, никого не потревожить, не привлечь, не дай бог, лишнего внимания.

7) Нацисты считали, что еврейство заразно и для кошек, так что в нацистской Германии кошки из еврейских семей также подверглись массовому уничтожению. — Вот и ответ на вечный вопрос мальчика Оси про «наша кошка — тоже еврей»; причем ответ давно знакомый в рамках определенного дискурса: «Если Геббельс считает тебя евреем — . »

8) Еврейская религия запрещает тискать кошку по субботам. Про то как именно и почему, существует обширная литература, самое интересное в которой — углубленное исследование того, кто больше получает удовольствие от процесса — кошка (тогда вроде можно) или человек (тогда вроде нельзя). — Эх вы, авторы обширной литературы. Просто, когда кошку тискаешь, ее шерсть вырабатывает электричество. А электричество по субботам нельзя.

9) Пресловутые средневековые еврейские ростовщики тоже не сильно любили кошек, но вынуждены были их держать в больших количествах, чтобы гарантировать клиентам сохранность залогов (которым угрожали мыши). — На самом деле, конечно, эти гады держали котов в заложниках, а мыши им угрожали. «Если к завтрашнему утру вы не оплатите процентов по закладным, мы побреем вашего кота. » И шерсть в конвертике пришлем. Нет! В постель подсыпем, вот что.

10) Самое массовое течение в российском иудаизме (Хабад) недолюбливает некошерных животных не только в смысле еды, но и в тайном мессианском смысле, на который намекал последний любавический ребе. Из этих намеков можно понять, что культивирование кошек привязывает человека к этому несовершенному миру и мешает сосредоточиться на мире грядущем, в котором будут только те животные, которых можно есть. — Самое массовое течение в кошачем иудаизме, тем временем, недолюбливает человеческих евреев не только в смыле еды, но и в тайном мессианском смысле. Потому что культивирование евреев привязывает кошек к этому несовершенному миру и мешает сосредоточиться на мире грядущем, в котором будут только те люди, которые могут тискать тебя по субботам.

Семену
eshkolot Парижскому огромное спасибо. Может, хасидские коты возьмут его в качестве исключения в рай за эту публикацию.

Немедленно рассказывайте нам свои истории про еврейских котов, короче. Все равно мы тут так ржем, что рабочий день потерян .

религия / мистика
израиль
животные
талмуд

По мнению одной близкой родственницы автора, единственный в нашей семье нормальный человек – это кошка. Насчет нормальности не скажу, но вот то, что «наша кошка – тоже еврей», это точно. Потому как назубок знает галаху о том, что еврею следует сначала накормить свое домашнее животное и только затем самолично воссесть за трапезу, и при малейшем движении хозяев в сторону холодильника начинает шумно возмущаться.

Едва ли не единственным исключением из этого правила была семья блаженной памяти рава Ицхака Зильбера. В интервью, которое мне посчастливилось взять у его дочери Хавы Куперман, она рассказывает о населявших родительский дом еще в Союзе многочисленных котах и кошках (всех их без различия пола звали Васьками), которых раву Ицхаку, получившему наконец долгожданное разрешение на выезд в Израиль, срочно пришлось куда-то пристраивать.

На мусульманском Востоке, откуда родом предки сефардских харедим, собака традиционно считалась животным нечистым (например, мечеть следовало заново освятить, если в нее забежал пес, и т. п.)

Что же касается галахического запрета на содержание в доме собак и кошек, то найти его довольно трудно. Вернее сказать, галаху, по большому счету, этот вопрос вообще не волнует. Правда, в Талмуде обсуждается, к какой категории животных – хайя (дикое) или бегема (домашнее) – следует отнести собаку. По одному из мнений, пса следует считать бегемой на том основании, что его обычно приобретают последним – для охраны других домашних животных (очевидно, по этой причине мой израильский научный руководитель обращался к своей овчарке не иначе как “Бегейме”). Из чего можем сделать вывод, что собак (по крайней мере, дворовых) в талмудическую эпоху действительно держали. Это же подтверждает и апокрифическая Книга Товии, в которой собака сопровождает главного героя в путешествии.

С другой стороны, в талмудическом трактате Сангедрин (97а) содержится барайта о том, как будет выглядеть поколение перед приходом Машиаха: “Молодые будут позорить стариков, а старики – вставать перед молодыми, и дочь восстанет на мать, а невестка – на свою свекровь, и лицо поколения – как морда пса, и сын не стыдится отца…”

Традиционно считается, что Ашгаха пратит (личное Провидение) распространяется только на людей – то есть Б-г помогает индивидуально каждому человеку, а не всем представителям вида Homo Sapiens скопом, – а по отношению к животным – наоборот. Не знаю, не знаю… Две нижеприведенные истории (одной я была свидетелем сама, о второй узнала из первых рук) заставляют в этом усомниться.

История первая – почти мистическая. Жил да был в городе Санкт-Питерсбурхе Еврейский университет. Слыл он местом странноприимным – ибо принимал в свои стены всяких странных людей (по сей причине, как вы понимаете, и автор там учился). И посылал тот университет каждое лето по местечкам бывшей черты оседлости историко-этнографические экспедиции, в каковых и мне дважды удалось участвовать. Приехала как-то экспедиция на Западную Украину и добралась, неспешно обмеряя и описывая уцелевшие от копыт и рогов местных коров и черных археологов еврейские памятники, до местечка под названием Жванец. Где за нами и увязалась собачка. Самым примечательным в ее облике были уши – вроде чебурашкиных. На них собачка – рыженькая, застенчивая, размером с недокормленного шпица, на вид – кожа да кости, – при желании могла бы улететь, как на воздушном шаре. Но желание у нее, судя по всему, возникло прямо противоположное – влиться в наш дружный коллектив и эмигрировать в Питер наземным путем. К цели собачка шла медленно, но верно. Для начала просто трусила за нами на почтительном расстоянии, скромно присаживаясь на том же расстоянии во время стоянок – и не одна рука дрогнула, отказываясь от решения “не прикармливать животное, чтобы оно к нам не привязалось”. Последним сдался Шеф – автор этого в высшей степени педагогичного решения – и собачка, чутко соблюдая субординацию, потрусила за ним. Получив негласное добро, псинка перешла к следующему пункту своего плана – выбору будущего хозяина. Действовала она, подчиняясь каким-то загадочным законам интуиции: вежливо обойдя давно и прочно особаченного автора и собаколюбивую помощницу Шефа, в доме которой столь же давно и прочно обосновался рыжий колли, собачка пристроилась к девушке Лене, особе энергичной, веселой и в смысле собаковладения пока не занятой (Ленин муж мечтал о солидном служебном псе, овчарке или уж, на худой конец, сенбернаре). Ленины категорические заявления о том, что она-де ее, собаку, и за собаку не признает, и вообще той здесь ничего не светит, эффекта не возымели. Рыжий лже-шпиц скромно, но неумолимо продолжал следовать за своей жертвой. Протесты понемногу смолкали, а через пару дней автор, занятый эстампажем надгробия на старинном кладбище города Бучача (родине нобелевского лауреата Агнона), увидел приближающуюся группу вернувшихся из соседнего местечка товарищей. Над Лениной головой колыхались на ветру до боли знакомые уши…

История собачьей Золушки, получившей продпаек, ошейник и кличку Назка (сокр. от Ашкеназка) закончилась, естественно, хэппи-эндом. Благополучно преодолев на багажной полке три границы, она растопила сердце Лениного мужа и прочно обосновалась в питерской квартире, попутно обзаведясь документами, личным ветеринаром и правом невозбранно жить в платяном шкафу, откуда заблаговременно выкинула половину хозяйских вещей.

История вторая. Жила-была в одном тихом израильском городе на берегу Средиземного моря приятная во всех отношениях дама. С собачкой. Каковая, в отличие от дамы, была так себе: маленькая, вредненькая, неопределенной масти и национальности (сама дама, к слову, была родом из России). Но собачкой дама дорожила и, когда та из-за повышенной вредности характера убежала и потерялась, поплакала и дала объявление в газету – тоже русскую (на языке Пушкина говорил в том городе чуть ли не каждый третий). К объявлению прилагалась собачкина фотография. А надо вам сказать, что в самом красивом месте городка был расположен парк – с пальмами, оливами и остатками чего-то крайне живописного византийского периода. И вот пришли как-то в тот парк трое “русских” мужичков и расположились на травке под оливой с целью приобщиться к византийской культуре под водочку, соленые огурчики и колбаску из русского магазина, сервировав все вышеуказанное в стиле пролетарского минимализма – на газетке. Тоже, разумеется, русской. И только, покончив с сервировкой, подняли от газетки глаза – глядь, а рядом собачка стоит, на колбаску умильно смотрит и хвостиком помахивает. Маленькая такая, неопределенной масти и национальности. Дрогнуло у мужичков сердце, потянулись к газете за колбаской, смотрят – а их собачка-то с той, из объявления ну прямо одно лицо! Вернее, морда.

История, как вы уже догадались, была мне рассказана счастливой хозяйкой.

…Еврейский рай, как известно, на любителя. Вместо разносящих хмельное гурий в прозрачных шальварах или бряцающих на лирах ангелов – вечное изучение Торы, ад второгодника. О наличии в Ган-Эдене животных (кроме огромного быка и Левиафана, мясом которого праведным студентам удается полакомиться на переменках) ничего не известно. Но нам, испорченным галутом, хочется надеяться, что Всевышний в своей бесконечной доброте не выгонит из-под парт Небесной Йешивы контрабандой проникшие туда рыжие ушастые тени.

В Германии вышла в свет книга историка и журналиста Яна Монхаупта “Животные при национал-социализме” (Tiere im Nationalsozialismus) . Это исследование фактически стало первой серьёзной попыткой осмысления этого противоречивого и малоизученного аспекта истории Третьего рейха.

Апологеты национал-социализма (да, такие существуют и сегодня) любят говорить об уникальном на тот момент гуманном отношении нацистов к животным, приводя в пример не только ряд зоозащитных законов, принятых в Германии после 1933 года, но и отказ самого Гитлера от употребления мяса в пищу.

Гитлер действительно был вегетарианцем, хотя в мемуаристике того времени сохранились свидетельства того, что лидер Третьего рейха мог демонстрировать неожиданный конформизм в плане своих гастрономических предпочтений. При этом причины такого его поведения могли быть весьма комичными.

Видный деятель левого крыла НСДАП Отто Штрассер в своих воспоминаниях писал, что во время его первой встречи с Гитлером, состоявшейся в доме его старшего брата Грегора, будущий фюрер послушно уплетал мясные блюда, опасаясь, что его демонстративный отказ от предложенной пищи мог нанести смертельную обиду хозяйке дома.

Анализируя нацистские законы в защиту животных, Монхаупт отмечает, что зачастую эти документы имели не только гуманитарную составляющую, но и были чётко направлены на дискриминацию евреев. Так, сразу после прихода НСДАП к власти в Германии были приняты новые правила забоя скота, противоречащие нормам кашрута. После вступления этих мер в силу немецкие евреи лишились возможности легально производить мясную пищу, отвечающую их религиозным требованиям.

Взаимоотношения нацистов с животными выстраивались не на принципах абстрактного гуманизма, а на основании всё тех же расовых теорий, деливших людей на “полноценных” и “подлежащих уничтожению”. В то время как в Третьем рейхе существовал самый настоящий культ волков, насаждением которого занимался лично Гитлер, другие животные получали статус “вредных”. Один из нацистских писателей Веспер, например, называл кошек “евреями среди животных” по причине их “коварной и предательской натуры”.

В своей книге Монхаупт упоминает несколько малоизвестных, но характерных сюжетов, раскрывающих отношения нацистов с животным миром. Так, в Бухенвальде прямо возле крематория существовал созданный на “пожертвования” узников зоопарк с медведями, где проводили свой обеденный перерыв надзиратели лагеря. Описываются и проведённые в 1943 году испытания “биологического оружия”, когда лётчики Люфтваффе сбрасывали на поля с восьмикилометровой высоты тысячи колорадских жуков, которые, по замыслу нацистов должны были уничтожить урожай неприятеля. Исследование Монхаупта завершается предшествующей самоубийству Гитлера сценой из бункера Рейсхканцелярии в апреле 1945 года, когда перед смертью диктатор поручил умертвить своих овчарок.

Мы предлагаем вам ознакомиться с рецензией на книгу, написанной Сюзанн Шпрёер и опубликованной на Deutsche Welle .

Псы Гитлера, Львы Геринга: Место животных в национал-социализме

Никто не станет спорить с тем, что Адольф Гитлер ответственен за гибель миллионов невинных людей. Вместе с тем он был искренне привязан к своей овчарке Блонди. Как в этом человеке одновременно уживались маниакальные расовые идеи с любовью к животным? Ответ на этот вопрос попытался найти немецкий историк Ян Монхаупт в своей книге “Животные при национал-социализме” (“Tiere im Nationalsozialismus”).

В Тюрингии неподалёку от города Веймар располагался печально известный концентрационный лагерь Бухенвальд. Мало кто знает, но буквально в нескольких метрах от его крематория был разбит небольшой зоопарк с медведями, обезьянами и даже небольшим прудиком с золотыми рыбками. Как писал первый комендант Бухенвальда Карл Кох, этот зверинец, открывшийся в 1938 году, должен был “разнообразить досуг и развлечь” людей, которые будут приходить туда во время обеденного перерыва. Расходы на создание всего этого благолепия были покрыты за счёт “пожертвований” заключённых.

Любители животных и убийцы

“Разнообразие досуга и развлечения”, однако, были предусмотрены далеко не для всех. Узники и пригнанные с оккупированных рейхом территорий остарбайтеры могли находиться в этом оазисе посреди концлагеря только в качестве обслуги. Отдыхать в этом зоопарке могли лишь гражданские сотрудники Бухенвальда, а также охрана и надзиратели, получившие возможность понежиться в компании зверей после пыток и убийств заключённых по другую сторону колючей проволоки. Впрочем, кровавые расправы иногда происходили и в самом зоопарке, при этом в этих экзекуциях были задействованы и сами животные. Существуют свидетельства, согласно которым комендант Кох лично присутствовал при нескольких казнях, когда узников лагеря бросали в вольеры с медведями.

История зоопарка в Бухенвальде является наглядной проекцией расистской идеологии в целом: по одну сторону забора присутствуют заключённые, получившие статус “недочеловеков”, по другую – “полноценные” люди и животные, игравшие зачастую свою особую роль в национал-социалистической концепции.

“Иногда животные выступали как самая настоящая модель поведения, к которой надо стремиться, иногда наоборот, они отображали собой образ врага, в других случаях животные просто рассматривались как расходный материал, – говорит автор книги Ян Монхаупт. – Любой человек, который хочет осмыслить всю противоречивость гитлеровского режима, должен иметь ввиду характер взаимоотношений нацистов с животным миром”.

До этого труда академические исследователи нацизма осознанно не фокусировались на теме животных, так как опасались, что подобный акцент может привести к “тривиализации человеческих жертвоприношений”. Работа Монхаупта, в свою очередь, доказывает, что эти опасения оказались напрасными.

Культ хищников: “И словно волки среди овец”

Адольф Гитлер был без ума от немецких овчарок, породы чрезвычайно способной к дрессуре. Эта способность позволила широко использовать этих собак для охраны концентрационных лагерей. Образ сильного зверя, идущего посреди покорных врагов рейха, хорошо перекликается с архетипом волка, ещё одного животного, являвшегося предметом восхищения фюрера. Гитлер обожал, когда его ближайшие соратники сравнивали его с серым хищником. Эта страсть была также отражена и в названиях двух его военных ставок: “Волчьего логова” (Wolfsschanze) и “Волчьего ущелья” (Wolfsschlucht II) .

Между тем, образ “дикого волка” был востребован нацисткой агитацией ещё задолго до прихода НСДАП к власти. В 1928-м году будущий рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Германии Йозеф Геббельс, обращаясь к демократическим политикам Веймарской республики во время избирательной кампании, предвещал: “Как волки врываются в стадо овец, так приходим и мы”. Спустя пять лет эти угрозы в полной мере сбылись: первая немецкая демократия потерпела сокрушительный крах, сама же Германия во главе с нацистскими”волками” начала свой путь к неминуемой катастрофе.

Оказавшись у власти, национал-социалисты уже в первый год приняли несколько зоозащитных законопроектов. Стоит отметить, что некоторые формулировки, использованные в этих документах, были направлены не только на защиту животных, но и одновременно на ограничения евреев в их религиозных традициях. Так, одна из принятых мер предусматривала обязательное оглушение теплокровных животных перед их убоем. Такой более гуманный способ заготовки мяса противоречил иудейской шхите (ритуальному убою млекопитающих и птиц для еды в соответствии с требованиями кашрута). Таким образом, евреи лишались возможности легально получать мясные продукты, произведённые в соответствии с их религиозными требованиями.

“Нацистские бонзы не видели противоречий между одновременным принятием законов в защиту животных и совершением преступлений против человечности”, – пишет Монхаупт в своей книге. – “Вовсе нет. Эти люди воспринимали себя как моральных авторитетов”.

Пропаганда и животные: Псы Гитлера, Львы Геринга

На многих фотографиях с Гитлером, в кадре присутствует и его любимая овчарка Блонди. Фотографировался со своими питомцами, пусть и не так часто, и Герман Геринг, являвшийся вторым человеком в рейхе после фюрера. Ещё в довоенные годы он держал несколько молодых львов, которые, судя по всему, должны были подчеркнуть его статус.

Выбирая себе питомца, Геринг вероятнее всего вдохновлялся примерами античных и средневековых лидеров. Мода на домашних львов была широко распространена среди правителей Римской империи. Спустя столетия европейские монархи, такие как Ричард Львиное сердце и Генрих Лев, использовали образ царя зверей в своих прозвищах, желая таким образом подчеркнуть своё могущество, силу и власть.

Кошки как “евреи среди животных”

Любовь нацистов к животным, впрочем, не могла существовать вне расовых теорий рейха. Почти сразу после прихода Гитлера к власти в Германии начали публиковаться псевдонаучные труды, авторы которых пытались по аналогии с людьми выстроить соответствующую духу национал-социализма иерархию животных, разделяющую их на “ценных” и “бесполезных”. В то время как львы, пантеры и другие большие кошки вызывали у нацистских бонз нескрываемое восхищение, их домашние сородичи оказались на положении парий. “Коварные, лживые и асоциальные”, – такими эпитетами удостоил пушистых питомцев вступивший в 1931 году в НСДАП писатель Вилл Веспер. Свою ненависть к этим животным он объяснял тем, что последние “преследуют певчих птиц”. В концовке своей тирады Веспер вынес кошкам страшный приговор, назвав их”евреями среди животных”. К счастью, эта риторика нацистского писателя не привела к далекоидущим последствиям, и власти Рейха не стали прибегать к массовому уничтожению пушистых питомцев.

Впрочем, такое отношение к кошкам могло быть связано с печальным средневековым пережитком: в мировоззрении тогдашних европейцев эти животные были тесно связаны с дьяволом. К слову, в те времена подобные обвинения широко звучали и в отношении евреев.

Никаких питомцев для евреев

С приходом Гитлера к власти немецкий писатель еврейского происхождения Виктор Клемперер потерял всё, чего добился честным трудом за всю свою жизнь: репутации, профессии и собственного дома. Начиная с сентября 1941 года Клемперер лишился права выходить на улицу без знака сегрегации на одежде – жёлтой звезды. Вскоре после этого семью Виктора постиг новый удар – нацисты запретили евреям держать у себя домашних животных. Этот очередной дискриминационный закон отнял у Клемпереров их любимую кошку Мужель, которую они сами называли “символом своей стойкости”.

“Кошачий хвост высоко парил по нашему жилищу. Это было наше знамя, которое мы не собирались опускать вниз”, – писал мужчина в своём дневнике.

В конце концов Клемперерам пришлось смириться с судьбой: не имея возможности спрятать своего питомца от властей, семья была вынужден отказаться от него.

“Запрет на питомцев был одним из последовательных шагов по полному лишению гражданских прав еврейского населения Германии”, – отмечает в своей книге Монхаупт.

Эти ограничения вошли в силу практически одновременно с началом поголовной высылки евреев в концентрационные лагеря. Нацисты не планировали тратить своё время и силы на оставшихся без хозяев животных репрессированных. Все эти хлопоты были возложены на самих евреев.

Животные стратегической важности: Свиньи и шелкопряды

Среди сельскохозяйственных животных нацисты особенно выделяли свиней, разведение которых должно было решить вопрос с продовольственными поставками населению Третьего рейха во время войны. Для их прокорма в Германии существовала специальная программа по переработке отходов: сотрудники “Организация продуктовый помощи” собирали по немецким домам пищевой мусор, который впоследствии шёл на корм для животных.

С началом военной экспансии рейха ещё одним животным “особой стратегической важности” стали шелкопряды. Производимый ими водоотталкивающий и теплостойкий материал использовался для шитья парашютов. Разведение этих насекомых было налажено в школах по всей Германии. Непосредственным изготовлением ткани занимались учителя, школьники же ухаживали за самими шелкопрядами.

Нацисты не были бы нацистами, если бы это безобидное разведение гусениц не было бы встроено в программу национал-социалистического воспитания молодёжи.

“Ухаживая за шелкопрядами, школьники не только приобретали практические навыки в области биологии, но и также впитывали нацистские идеи расовой гигиены”, – пишет Монхаупт. – “Учителя доходчиво объясняли своим воспитанникам, что успешное разведение гусениц, в первую очередь, зависит от своевременной отбраковки слабых и больных особей от остальных”.

Оказавшись у власти в 1933 году, нацисты последовательно приступили к строительству тотального государства, все сферы жизни которого должны были функционировать исключительно в рамках национал-социалистических императивов. Политизация коснулась не только образования и профессиональной деятельности людей, но и совершила глубокую интервенцию в повседневность населения Германии. Не стали исключением в этом ряду и взаимоотношения человека с природой. Законы национал-социализма были универсальны для всех: как для людей, так и для животных.

Читайте также: