Как развить у гончей вязкость

Опубликовано: 30.04.2024

Мастеровата гончая может быть только по тому виду зверя, по которому она много работала и повадки которого изучила. Собака, привыкшая к беляку, может быть на первых порах не сумеет порядочно гнать русака. Если по беляку она научилась выправлять след на кругах, которые не должны быть особенно велики, то мастерство гончей, специализировавшейся по русаку, заключается прежде всего в умении вновь разыскать зверя, ушедшего сильно накатанными проезжими дорогами, где, бывает, чутьем не возьмешь. Опытный гонец-русачник, догнав по следу до дороги, бежит по ней, поглядывая и принюхиваясь по сторонам, пока не найдет сметку и не погонит вновь по обнаруженному следу.

Русская гончая

Большая вязкость гончей, позволяющая охотнику быть уверенным, что гончая не бросит зверя, а продержит его на гону не один круг и даст хозяину возможность спокойно выбрать и занять хороший лаз,- так же, как и мастерство, в значительной степени дается опытом и правильной нагонкой. Однако опыт только помогает развиться и закрепиться природной вязкости. Если, так сказать, в крови собаки этого качества нет, то никакой опыт, как бы он длителен ни был, никакие сотни поднятых и гонянных зайцев и лисиц не помогут делу.

Несомненно, что хорошая вязкость гончей или, наоборот, ее недостаточность могут передаваться по наследству . Встречаются в породах гончих линии, обладающие исключительной вязкостью, заставляющей гончих гнать одного зверя по целому дню.

Приведем пример: гончие: Гобой и Свирель (англо-русские) около 10 часов ноябрьского утра подняли лисицу; зверь увел собак по прямой за 10 километров и там стал кружить. Небольшой мороз слегка скрепил поверхность моховых болот, которые в той местности занимают не менее 60 % площади; это благоприятствовало лисице, которую образовавшаяся на мху корочка держала, и очень затрудняла гончих, проваливавшихся в мерзлый мох. После неудачного выстрела лисица снова пошла на большие круги. Вязкий и дружный гон кипел свыше шести часов и лисица была убита в пятом часу вечера, когда уже близки были сумерки. Вязкостью же брала (и мастероватостью, конечно) вышеупомянутая Свирель, когда при своей вполне средней резвости (паратостй) сганивала беляков и залавливала их, совершенно вымотав все заячьи силы.

Очень большая вязкость гончей иногда становится охотнику не на радость: наступает ночь, пора домой, а вязкую собаку никак не собьешь со следа, ничем не сманишь и не подловишь. Думается все же, что настоящая вязкость дороже этих неудобств.

С вязкостью не следует смешивать упрямство . Некоторые гончие не желают подходить к охотнику даже тогда, когда зверь убит и добиваются продолжения гона, когда продолжения следа уже больше не может быть. Такое упрямство не достоинство, а порок; собаки приобретают его больше всего в результате неправильного поведения охотника, когда он часто обманывает их, накликая без всякого следа или зверя, лишь для того, чтобы подловить и взять на сворку, либо, если он, быстро взяв одного зверя, когда еще гончие не нагонялись досыта, старается принять поскорее гончих на ненавистные им смычок и сворку и вести домой.

Плоха и такая вязкость, происходящая от несообразительности, когда гончие, доведя лису до норы, не желают считать гон законченным, а продолжают добирать и повторять гон по следам, уже утратившим свое значение.

Какая же вязкость наилучшая?

Вернее всего сказать, что для разных случаев вязкость должна быть разной . Для собаки деревенского охотника, охотящегося в одиночку, вязкость у гончей должна быть как можно сильнее, может быть даже в ущерб позывистости, такая гончая должна гнать до убоя, для гончей же коллектива охотников или принадлежащей городскому охотнику, выезжающему на охоту лишь по выходным дням, требования к позывистости строже, даже отчасти за счет вязкости.

Во всяком случае, для успешной охоты всякая гончая обязана, если понадобится, не бросать гонного зверя час - полтора, а то и больше, не обращая внимания ни на рог, ни на выстрел. Не часто, но встречаются гонцы, обладающие очень большим упорством в работе, способные гнать одного зверя чуть не по целому дню, и в то же время позывистые, позволяющие прервать охоту в любое время. Такие, конечно, особенно ценны.

Для загонных охот лучше собак гончих пород просто невозможно представить. Но чтобы охота прошла гладко и результативно, собаки должны обладать нужными охотничьими качествами. Некоторые из них мы рассмотрели в предыдущей статье. Сегодня поговорим еще о некоторых.

Вязкость — это азартность, настойчивость в преследовании, которая заставляет
собаку не обращать никакого внимания на следы других зверей, исключением
являются те случаи, когда гонный след перебивает след зверя, который
заинтересует гончую больше. Например, при гоне след зайца, может перебиваться
следом лисицы и тогда гончая начнет преследовать лисицу. А если след лисицы
перебьет след волка, то гончая начнет преследовать волка.

Гончая считается достаточно вязкой в том случае, если она не
бросает след, а если даже и произошел скол, то не возвращается к охотнику. Гончие
с таким качеством умеют самостоятельно
справляться с подобными ситуациями —
сначала они берут след не особенно порывисто и парато, сберегая силы к
развязке, но чем дальше, тем азартнее и
пуще.

Бросить след вязкие гончие могут лишь в следующих позволительных
случаях:

Когда
зверь находится среди стада домашнего скота, ведь по правилам псовой и ружейной охоты,
территория, на которой пасется домашний скот, недоступна для гончих.
Когда
зверь не ворочает, а идет прямо (гончие хорошо это понимают).
Когда
зверь не сдается и не убит, но охотник трубит вызов (по случаю наступления
ночного времени). Этот пункт выполняется лишь осенистыми гончими, то есть опытными.
Молодые и вязкие гончие этот пункт не выполняют.

Не стоит вязкость путать с непозывистостью. Потому что одно
дело, когда гончая работает по зверю, а охотник не может ее снять, а другое
дело, когда гончая, находясь в полазе, на команды охотника не реагирует.
Вязкость у собаки необходимо смолоду развивать. Развивается вязкость во время
нагонки, а закрепляется во время охоты.

Злоба относится к врожденным качествам гончей. Это качество
заставляет гончую отдавать предпочтение «красному» зверю. Делают это они
абсолютно бескорыстно, есть мясо лисицы и волка их никогда и никто не приучал,
в отличие от французских парфорсных охотников. Гоняя зверя и всегда их злобно
беря, они работают исключительно под воздействием врожденной ненависти, но
задавив зверя, они бросают его. Но не все гончие имеют наследственную злобность
к зверю, в любой породе есть собаки, которые вообще не обладают наследственной
злобностью к «красному» зверю, поэтому гоняются только за зайцами.

Всем известно, что каждая собака располагает определенными
чувствами и в числе тех, которыми она располагает, особенного внимания
заслуживают чувства, которые помогают выразить ей охотничьи страсти. Только
гончая из всех пород домашних собак обладает такими способностями. Речь идет о голосе. В охотничьей терминологии
слово «голос» носит следующий характер — звуки, которые гончая производит
тогда, когда чувствует запах зверя и/или видит зверя, который является объектом
ее страсти (другие собаки в таких случаях голоса не издают). Означенные звуки
напоминают некоторое сходство пения. Если свойства голоса собаки рассматривать
дальше, то можно увидеть, что у каждого собачьего голоса свои индивидуальные,
специфические особенности тембра. Среди
собачьего голоса бывают густые, сочные, бархатистый, мягкие. Также есть голоса
резкие, жидкие, для слуха крайне неприятные, пронзительные. Помимо этих голосов
есть тупые, глухие, с носовым оттенком, хриплые, с гортанным оттенком, при этом
следует отметить, что сила голосов также бывает разной. Голос гончей помимо музыкальности и силы
оценивается также по верности отдачи. У гончих верность отдачи основывается на
том, чтобы отдавать голос исключительно на свежем следу зверя, которого она
гонит. Отдача голоса на старых следах зверя и тропах является пороком. Пороком
считается и отдача голоса на сколах при потере гонного следа. Такие пороки
практически невозможно исправить. Следует
отметить и тот факт, что голоса гончих могут заметно меняться, все зависит от того, какого зверя
гонит собака. Например, по зайцу гончие реже отдают голос и гонят зверя не так
азартно, а по лисе или волку собаки чаще отдают голос, да и гонят с большим
азартом.

Паратость гончей — это быстрота, с которой она преследует
зверя. Паратость зависит от мастерства, чутья, темперамента и от резвости (в
меньшей степени) собаки. Определяется паратость временем, которое проходит от
момента, когда вы видели зверя и до момента, когда появляется преследующая
собака. Паратость гончей должна
сочетаться с хорошим чутьем, ведь если у паратой гончей будет среднее чутье, то
она будет проноситься мимо следа, теряя его. Паратая гончая зверя преследует по
горячему следу на близком расстоянии. Под ними перехватить зверя удаётся
гораздо быстрее, нежели под медленными (пешими) собаками, потому что по
голосам можно практически точно определить
его местонахождение. Обычно зверь идет впереди паратых гончих на 100 шагов, а
порой и ближе. Паратость при охоте особенно важна в незнакомых местах, то есть
там, где заранее неизвестны лазы зверя. С другой стороны, под пешими гончими заяц
идет медленно, садится часто, прислушивается, поэтому его убить легче. А под
паратыми гончими убить зайца сложнее, так как от них он стремительно убегает.

Гончая должна обладать вежливостью или послушанием, так как
непослушная собака охотнику доставляет массу неприятностей. На охоте каждая
гончая должна соответствовать требованиям к послушанию: к домашней птице и
скоту она должна относиться спокойно, на них не бросаться, иначе есть риск
развития у гончей вредного порока — «сконничество». Порок этот исправить
практически невозможно.

Позывность гончей определяется ее выходом из леса по сигналу
рога или команде голоса охотника. Гончие должны безукоризненно выполнять следующие команды —
«нельзя», «сзади», «стоять».

Гончая должна обладать еще одним важным качеством —
назывистость, это вываливание на голос охотника, который собаку, находящуюся в
полазе, наставляет на след.

"Охота и охотничье хозяйство" № 9, 1972 год

КОГДА ЖЕ НАГАНИВАТЬ ГОНЧИХ?

Охота с гончими — одна из излюбленных охот в Европейской России, на Среднем и Южном Урале и в Зауралье. Мне приходилось встречать гончих в низовьях Печоры, в Коми АССР и даже на Таймыре, куда их завозят страстные поклонники этой охоты. Широко распространены гончие на Украине и в Белоруссии.

Везде, где гончие отличаются высоким полевым досугом (качествами), можно проследить принадлежность их к хорошим по работе племенным линиям и семьям. Но, кроме происхождения от кровных отличных по работе гонцов, гончая, чтобы стать хорошей работницей, нуждается в правильной нагонке. Как музыкант, обладающий великолепным слухом и музыкальной памятью, добивается всеобщего признания огромным, правильно организованным трудом, так и от природы чутьистая, вязкая и голосистая гончая, чтобы стать отличным гонцом, нуждается в правильной нагонке, в планомерном развитии природных задатков. Очень приближенно можно принять, что 60—70% своих охотничьих качеств гончая приобретает от предков и 30—40% — в результате нагонки. Утверждение, которое нередко приходится слышать, что все дело в нагонке, так же ошибочно, как и представление, что гончая хороших рабочих кровей обязана хорошо гонять, почти не зная зверя. К сожалению, приходится отметить, что знаний о правильной нагонке у подавляющего числа гончатников совершенно недостаточно, а нередко они путаны и неправильны.

Д. Федорин в статье «Ранняя нагонка» («Охота и охотничье хозяйство» № 9, 1971 г.) пишет, что его удивило получение русской выжловкой в возрасте года с небольшим диплома III степени на испытаниях. На вопрос хозяину, когда он успел ее нагонять, тот ответил: «А я с четырех месяцев с ней в лесу». Далее Д. Федорин перечисляет еще ряд гончих, «с которыми начали работать в возрасте шести месяцев, и ни у одной из них не заметил каких-либо осложнений. От других собак их отличает то, что все они превосходно гоняют». На основе своих наблюдений автор приходит к выводу, что «с гончей можно работать в поле и с более раннего возраста, чем говорится в нашей охотничьей литературе».

Прав ли Д. Федорин?

Охотничья собака — эта орудие производства охоты. От качества гончей зависит в основном успех охоты. Что требуется от гончей? Прежде всего чутье. Чутье — признак врожденный, полученный от предков. Но и чутьистая от природы гончая нуждается в приобретении опыта пользования чутьем. Хотя она хорошо чует мелких грызунов, на-броды птиц, но на них она не должна обращать внимания. Ее задача — отыскать и затем гнать зайца, лисицу и других охотничьих зверей, уходящих в основном по земле. Следовательно, гончая должна пользоваться чутьем выборочно. Это приобретается опытом в итоге нагонки. Но одного чутья недостаточно. Нужна врожденная страсть к длительному преследованию зверя, называемая вязкостью. Правильная нагонка развивает у гончей вязкость, а неправильная может ослабить это ценнейшее качество или, наоборот, превратить гончую в неслуха, не обращающего внимания на своего хозяина. Настоящая вязкость, когда гончая гонит зверя 2—3 и более часов, требует от нее огромного напряжения и очень большой выносливости. Только с вязкой гончей, не бросающей даже в трудных условиях преследования зверя, охотник может быть уверен, что рано или поздно зверь будет взят. Особенно нужна вязкость при охоте на лисиц.

Кроме отличных врожденных чутья и вязкости, для хорошей работы гончей нужно еще, чтобы гончая хорошо обыскивала крепкие, «заразистые», как говорят охотники, участки угодий, где она скорее может побудить зверя. Правильная нагонка развивает в гончей смелость в полазе (поиске) и вырабатывает условный рефлекс на крепкие места, Венцом работы гончей служит мастерство. Мастерство — это быстрое нахождение временно утерянного следа тонного зверя. Высокое мастерство, когда гончая висит на хвосте у зверя (по-охотничьи: у зайца — «на цветке», у лисицы — «на трубе», у волка — «на полене»), появляясь вслед за ним через 15—30 секунд, возможно только у высокочутьистых и достаточно паратых гончих. Но, кроме того, нужен опыт в гоньбе, чтобы не терять следа, особенно если гончая гонит зайца, сбивающего ее на многочисленных вздваиваниях следа и скидок с него. Мастерство вырабатывается правильной нагонкой.

Не вдаваясь в подробности нагонки гончей и отсылая интересующихся ею к статье Э. Шмита «Из опыта нагонки гончих» («Охота и охотничье хозяйство» № 10, 1964 г.), вернемся к вопросу о возрасте с которого следует приступать к нагонке. Из сказанного выше можно видеть, что от наганиваемой гончей для развития ее природных качеств требуются выносливость и смелость. Маленький, еще слепой щенок боится потерять мать. Откатившись от матери, он беспокойно тычется и начинает пищать, что побуждает мать подвигать его к себе. Постепенно с возрастом растет и смелость. Однако и четырехмесячный щенок побаивается уходить далеко от хозяина. В этом возрасте щенка можно осторожно, чтобы не потерять, знакомить с чуждым ему еще лесом.

Нередко случается, что 4—5-месячный щенок, особенно происходящий от хороших гонцов, натолкнувшись на зверя, погонит. Но это нельзя рассматривать как нагонку и нельзя злоупотреблять проснувшейся охотничьей страстью щенка. Даже в шесть месяцев, когда щенок уже заметно подрастет, говорить о настоящей нагонке еще не приходится. Речь может идти только об ознакомлении гончей со зверем. И вот почему.

Нагонкой надо развить хороший, т. е. смелый, достаточно глубокий и, главное, толковый полаз. Гончая должна лезть в чащу леса, в густые кусты, в поросшее кустами болото, не бояться воды. Для этого ей нужны, помимо охотничьей страсти, смелость, сила и выносливость. А эти качества приходят с возрастом. Но самое главное — развитие мастерства и вязкости требует упорной длительной работы гончей.

От еще .не сложившейся, имеющей недоразвитые органы собаки требовать того напряжения, какое испытывает вязкая гончая на гону по зверю, нельзя. Поэтому нагонка в раннем (5—8-месячном) возрасте не может быть достаточно правильной. В этом возрасте многие гончие, с которыми часто ходят в лес, принимаются гонять, и нет ничего удивительного, что в 8—10 месяцев они уже получают на испытаниях дипломы. Одно дело погонять 40 минут, из которых достаточно 22 минуты чистого гона (к тому же двухминутная потеря следа по действующим правилам за скол не считается, а таких перерывов может быть несколько, т. е. фактически гончая, чтобы получить диплом III степени, может гнать зверя меньше 20 минут), другое дело держать зверя часами.

Вот почему правильная нагонка с полным развитием всех присущих гончей качеств может быть успешной только тогда, когда гончая достаточно окрепнет, когда ее рост и развитие замедляются. А это происходит примерно в 10—12 месяцев. Этого возраста большинство гончих достигает к весне следующего года, когда и приступают к их нагонке. Таким образом, чрезмерно ранняя нагонка гончей не позволяет в полную меру развивать ее природные задатки и таит в себе опасность надорвать по-настоящему вязкую от природы гончую. Хорошо известно, как неумеренная тренировка в спорте приводит не только к снижению спортивных показателей, но и к нежелательным изменениям в сердечной деятельности.

Можно бы привести много примеров, когда гончая хороших полевых кровей, попавшая в лес в возрасте 10— 12 месяцев, с первого выхода принималась гонять, а через несколько выходов давала дипломные работы. И, наоборот, начав гонять в 5 месяцев, гончая в дальнейшем и за несколько сезонов нагонки не смогла показать работу хотя бы на диплом III степени. Поэтому многовековой опыт нагонки гончих в нашей стране не случайно советует настоящую нагонку начинать не раньше 10-месячного возраста. Иное дело приучение гончей к лесу, к умению не терять хозяина и т. п. Это осторожно можно начинать и в 4—5 месяцев.

М. Сергеев,
эксперт-кинолог Всесоюзной категории

Разделяя работу гончей на составные элементы, мы естественно должны (с наибольшей точностью) определить границы каждого элемента и во всяком случае иметь вполне четкое представление о том, в чем выявляется этот элемент. Когда, перечисляя элементы работы гончих, мы говорили о вязкости, то мы вполне сознательно и законно суживали это понятие по сравнению с тем, которым пользуется язык общежития

В самом деле, в обиходном словаре охотника-гончатника вязкость получает слишком широкое, совершенно неправильное применение. Желая похвалить работу каких-либо гончих, охотник в разговоре частенько говорит, что у такого-то гончие «очень вязкие» или еще для красочности прибавит «вязки до сумасшествия». Эти же выражения встретим мы и в охотничьей литературе, куда проникли они из повседневного, разговорного языка.

Здесь мы сталкиваемся с обычным явлением разговорного языка, когда какое-нибудь более узкое, но зато очень выразительное понятие заменяет собой более широкое, но зато и более бледное, менее характерное. В этом случае вязкость понимается как комплекс отдельных положительных рабочих качеств гончей, служа синонимом отличной работы. Когда мы слышим, как говорят: «невязкие гончие, достаточно вязкие, очень вязкие, вязкие до сумасшествия», то мы в уме перелагаем эти определения на трафаретное «плохие, удовлетворительные, хорошие, великолепные по работе». Однако такое распространенное толкование вязкости конечно неверно, так как совсем не определяет более или менее четких границ вязкости от других элементов работы гончей. В самом деле, если мы скажем, что гончая верно и вязко гонит, без перемолчек; то значит ли это еще и то, что у нее хороший полаз, хорошая добычливость и хороший голос? Конечно, нет. Она может быть чудным работником, но иметь отвратительный голос, и наоборот, может иметь фигурный, замечательный голос, громоподобный бас и быть никуда негодным работником. Гончая может быть прекрасным гонцом, но вяло идти в полазе и быть малодобычливой, что правда, бывает редко. Но зато сплошь да рядом можно наблюдать обратное явление, когда добычливая и хорошая в полазе гончая бывает плохим работником. Прекрасный гонец может быть очень пешим, а повеса - очень паратым. Наконец и нестомчивость гончей далеко не всегда идет рука об руку с ее хорошим чутьем, мастерством и вязкостью. Все это показывает что развитие какого-либо одного качества еще не гарантирует такого же развития других качеств. Часть из них связана между собой так тесно, что разграничить их подчас крайне затруднительно, часть же не находится ни в какой связи

Из всех перечисленных элементов работы три, стоящие рядом: чутье, мастерство, вязкость, так близко соприкасаются между собой, что иногда трудно определить точные границы каждого в отдельности. Действительно, только наличие всех этих трех качеств может гарантировать настоящий верный гон, из-под которого рано или поздно можно убить зверя. Тот гон, который называется в общежитии вязким. Откуда и привилось к вязкости это распространительное толкование. Все равно, как называя работу гончей отличной, хорошей или плохой - подразумевают весь комплекс ее работы, так, говоря про гончую, что она «вязкая», мы неизменно включаем в это понятие все три вышеуказанные элемента. Из этого следует, что такое определение вязкости далеко не точно, а следовательно неправильно. В самом деле, посмотрим, чем необходимо обладать гончей чтобы ее гон можно было назвать вязким в том смысле, как это понимается широкой охотничьей массой, т. е. настойчивым и продолжительным. Прежде всего конечно чутьем, затем мастерством, чтобы выправить след, когда заяц его запутает или заляжет, и наконец вязкостью, т. е. упорством в преследовании, нежеланием бросить гонного зверя, старанием во что бы то ни стало его откопать, и вновь и вновь преследовать. Таким образом у нас как будто уже намечаются некоторые границы для этих определений. Оставим чутье и мастерство в стороне и остановимся на вязкости.

Как мы уже разобрали, продолжительность, верность гона зависит не только от одного упорства в преследовании, но прежде всего от наличия чутья, а затем мастерства. Поэтому не всегда правильно отожествлять верность и длительность гона с вязкостью. Отсюда может быть сделан совершенно неправильный вывод, что плохо гоняющая гончая не может быть вязкой и наоборот, хорошо гоняющая непременно вязка. Это неверно. Представим себе молодую, неопытную гончую или старую, потерявшую чутье, разве не могут они быть настойчивыми в розыске упалого или удалелого зверя, разве не могут они часами копаться на сколах и не справить, не поднять зверя из-за отсутствия опыта или чутья? Разве за это мы будем лишены права назвать их вязкими? Вот как определяет понятие вязкости Н. П. Кишенский в «Записках охотника Тверской губернии и ружейной охоте с гончими», печатавшихся на страницах «Природы и охоты» за 1879 и 1880 гг., и вышедших затем в 1906 г., отдельной книгой под заглавием «Ружейная охота с гончими».

. «Поэтому первым и самым необходимым качеством ружейных гончих должна быть вязкость, и вязкость без подзадоривания, они должны работать одни, не слыша и не видя человека, гнать поднятого зверя до тех пор, когда положит его выстрел охотника или он сдастся и попадет в зубы. Только тогда, когда зверь пошел прямиком, не задает круга, хотя бы огромного, в несколько верст, гончие должны бросить след и вернуться».

Это почти верное определение, достаточно точно и полно охватывающее понятие вязкости, в несколько измененной редакции вошло и в правила бывшего Московского о-ва охоты, а из них в правила, утвержденные кинологическим съездом. Вот редакция этого определения: «Вязкость оценивается упорством в преследовании гончей зверя. Требуется, чтобы гончая ни в каком случае не бросала гонного следа и после скола не возвращалась бы к охотнику, а разыскивала бы запавшего зайца.

Примечание. Для правильного суждения о вязкости не допускается охотнику подходить к собакам и помогать им при сколе иначе, как по требованию судей».

Даже при самом беглом сравнении этих двух определений, нам сразу бросается в глаза отсутствие в съездовском определении упоминаний о допустимости бросить след, если зверь пошел прямиком. Это становится вполне понятным, так как правила полевой пробы бывшего МОО и съезда предусматривают испытание гончих исключительно по зайцу, а уходящих куда-то по прямой в неизвестность зайцев в природе не существует, хотя Кишенский и делит всех зверей на местных и набеглых. Но помимо этого вопрос о ходе зверя (прямиком) у Кишенского все же недостаточно ясно изложен. Что значит выражение «когда зверь пошел прямиком, не задает круга, хотя бы огромного в несколько верст» - без обозначения этого «прямика» хотя бы примерно в километрах. Под это определение может с успехом подойти и наш русачок, который иной раз напрямик, по дороге, махнет на 2-3 км. Что же гончие должны его бросить?

Наконец, переходя к красному зверю, такое определение будет и вовсе неверным. Мы знаем, что вначале у псовых охотников, держащих комплектные охоты, гончие должны были только выставлять зверя из леса в поле на своры борзых. Почему особой вязкости не требовалось. Наоборот, излишнее ее проявление даже мешало охоте, так как стая гончих, прорвавшаяся за волком в поля, срывала иной раз на целый день охоту. В таких случаях доезжачий и выжлятники обязаны были успеть заскакать и сбить со следа стаю, чтобы вновь набросить ее в остров.

С легкой руки Глебова, Бибикова и др. начала прививаться охота по волкам с гончими, напоминающая парфорсную езду, когда гончие должны были осилить, взять силой волка, которого принимает охотник, равняющийся под гоном стаи. Такая охота, естественно, ставила самые повышенные требования к вязкости и для этой охоты вполне понятной становится неудачность формулировки Кишенского, так волки сплошь да рядом ходили напрямик, что не избавляло их от преследования доподлинно вязкой стаи.

Интересно, что позднее Кишенский, полемически заостряя свои писания, направленные против псовых охотников, которые убавили вязкость русских гончих требованием чрезмерного послушания и позывистости, развил свои соображения о вязкости в направлении, которое с одной стороны еще более сузило границы истинной вязкости, а с другой позволило объединить понятие вязкости с непослушанием; и недисциплинированностью. Вот эти положения: «Бросить след вязким ружейным гончим позволительно в трех случаях, именно: 1) когда зверь бросился в стадо домашнего скота, ибо, по правилам ружейной охоты, территория, занятая стадом, для гончих недоступна; 2) когда зверь пошел прямиком и не ворочает (гончие это понимают отлично); 3) когда зверь не убит и еще не сдается, а наступила ночь и охотник трубит вызов. Это третье исполняют лишь осенистые гончие, следовательно, опытные, а от молодых и вязких этого не дожидайся» И несколько далее. «Как это ни кажется странным в особенности псовым охотникам, но я лично не люблю очень позывистых гончих и не без основания, так как замечал, что очень позывистые гончие всегда не вязки и менее страстны, сколько мне ни приходилось иметь или знать замечательных упорных гонцов, которые в одиночку осиливали и сганивали матерых лисиц, все они без исключения были крайне непозывисты».

Подмена вязкости непозывистостью и непослушанием пришлась очень по вкусу ружейникам, и до настоящего времени этот взгляд упорно держится, причем непозывистость и непослушание понимаются как верные признаки вязкости.

На ошибочно понятой фразе был позднее основан совершенно неправильный взгляд, что ружейная гончая должна гнать зверя только в лесу, бросая его, если он пойдет полями или напрямик. Охотники, уверовавшие в это правило, стали ценить главным образом гон по беляку, который, обитая в сплошных массивах, ходил лесом, не выбираясь в поля. Мнение Кишенского, что «матерый беляк - пробный камень для гончих» окончательно утвердило этот взгляд. Отсюда выросло разногласие, которое до последнего времени царило между охотниками северных и средних районов республики, охотившимися почти исключительно по белякам, и охотниками южных районов, объектом охоты которых был только русак. Это разногласие особенно ярко проявилось на страницах «Нашей охоты», когда поднялся спор о русских и англо-русских гончих.

В сущности, под вязкостью надо понимать азартность гончей, врожденную жадность к зверю и главное настойчивость в преследовании зверя, заставляющие вязкую, верную гончую не обращать внимания на попавшийся след другого одноименного зверя, а продолжать гнать ранее поднятого. Переход от одного зверя на другого допустим только в том случае, если гонный след пересекает след более интересного для гончей зверя, т. е. при гоне по зайцу - лисицы, а при гоне по лисице - козла или волка. Такой переход является, наоборот, несомненным достоинством и только та гончая, которая всегда предпочитает след красного зверя зайцу, имеет право на наименование красногона или зверогона.

У нас мало обращают внимания на то, чтобы гончая верно держала след. В зайчистых местах многие собаки переходят с одного зайца на другого, доставляя своим владельцам радость слушать беспрерывный гон. Однако таких: зайчистых мест у нас за последнее время стало немного, почему собакам невольно приходится гонять по одному и тому же зайцу. За границей, особенно во Франции, очень ценится в гончих верность гона, т. е. то, что раз подняв зверя, например, оленя, и погнав его, гончие не подменивают его другим, даже если он пройдет через стадо других оленей. Такие собаки называются chiens de creance и расцениваются особенно высоко, хотя надо сказать, что все породы французских гончих, как правило, вообще верны следу гонного зверя.

Таким образом, мы приходим к той формулировке вязкости, которую содержат правила полевой пробы гончих, утвержденные кинологическим съездом, из текстового смысла которой (и особенно из примечаний) мы ясно видим, что вязкость обнаруживается главным образом на сколах, почему охотнику запрещается помогать собакам, чтобы позволить судьям легче судить о размерах вязкости. Отсюда вытекает, что продолжительность гона и его беспрерывность не могут определять собой вязкости.

Прочитав статью Олега Трушина в журнале «Охота и рыбалка – ХХI век», решил высказать свое мнение о вопросах выбора щенка, воспитания и нагонки. Своей статьей я не хочу кого-то переубедить и научить, это скорее информация к размышлению для начинающих гончатников.

фото: Семина Михаила

Олег Трушин пишет: «Сколько должна гонять гончая – 50 или 60 минут? Извините, а интересно ли это простому охотнику? Смею ответить, что нет». Может, простого охотника этот вопрос и не волнует. Охотников, которые охотятся с гончей, этот вопрос волнует. Гончатники переживают, что в результате может потеряться вязкость.

При выборе щенка Олег Трушин советует брать щенка в деревне, аргументируя это тем, что цены ниже, охотники хорошо знают друг друга и посоветуют, кто хороший, кто плохой.

Сомневаюсь, что в деревне удастся найти гончую с родословной, но если и окажется такая, то скорее всего ее завезли из города. Вот в районном центре вы сможете найти гончих с родословной, но обычно здесь племенная работа желает лучшего. Выездных вязок практически не делают, на испытания и состязания не выезжают, поэтому что-либо об экстерьерных, тем более о рабочих качествах предков, вы можете ничего не узнать.

А порой местные кинологи (в сельской местности) выдают справки о происхождении щенка, не осматривая помет. У меня был такой случай, когда мы с отцом съездили за 150 км за щенком РПГ и зря (в помете были какие-то щенки подозрительного окраса и с курчавой шерстью, но зато с документами русской пегой гончей).

Олег Трушин: «. Будет совсем хорошо, если вы установите дружеский контакт с самим хозяином. Сходите вместе с ним на охоту, увидите, как работает его гончая». Конечно, только так и не иначе. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Вот только если вы действительно начинающий, сравнить вам не с чем. Поэтому лучше всего начните поиск щенка с состязаний и испытаний гончих, где вы можете увидеть, услышать и сравнить их в работе.

Олег Трушин: «И всегда помните «золотое» правило при выборе щенка: охотничьи качества гончей зависят исключительно от природных задатков, если их нет, то никакая нагонка, никакое «элитное» воспитание и содержание не наставят на путь истинный вашу гончую». Полагаю, что под природными задатками Олег Трушин имел в виду крови предков, которые были рабочими собаками. До этого же Олег Трушин описал случай, когда зять отправил тестю гончую хороших кровей, но в результате плохой нагонки и крови не помогли. А что, может, у этого выжлеца не было природных задатков?

А вот как узнать, действительно гончая не имеет охотничьих качеств или ее владелец не смог их раскрыть? Я занимаюсь обучением собак (ОКД, ЗКС) и из своего опыта могу сказать, что воспитание и обучение имеют огромное значение. Крови играют не первую роль.

Часто приходится слышать от некоторых гончатников, что крови – это все. К нагонке же отношение какое-то недооценивающее. Конечно, взаимосвязь нагонки (развитие рабочих качеств в лесу + воспитание дома) и крови (родословная собаки) бесспорны. Я считаю, что нагонка играет первостепенную роль, так как не бумаги делают собаку, а ращение и воспитание определенным человеком.

Пример из жизни. С отцом приобрели щенка русской гончей, ничего выдающегося у родителей по рабочим качествам, судя по родословной, не было (покупали щенка в сельской местности). Растили, в лес таскали нашего выжлеца как можно чаще и в итоге работой его были довольны. Встретил знакомого, он спрашивает: «Ну, как выжлец?» Я: «Все в порядке, довольны». Знакомый: «А отец вашего выжлеца практически не работает, да и вязкости у него нет».

Так можно ли утверждать на 100%, что охотничьи качества гончей, такие как вязкость и чутье, зависят исключительно от природных задатков?

фото: Семина Михаила

О чутье говорят: чутье – это слагаемое обоняния и ума. Получается, чтобы у нее было хорошее чутье, она должна уметь им пользоваться. А кто должен ее научить, развить пользование собакой этогим охотничьим качеством. Говорят: этой гончей чутья не хватает. А что именно – ума или обоняния?

Вязкость – знаем, что это качество очень важное для гончей, без него от гончей много не добьешься. Но что такое вязкость? Вязкость – жадность к преследованию зверя и розыска его следа на сколе. Практически все утверждают, что это качество врожденное и передается по наследству. Да, это так, это породный признак гончих. Но откуда берутся гончие, у которых отсутствует вязкость? Многие ли задумывались, что в результате неправильной нагонки (по незнанию и неопытности владельца) гончую любых кровей можно испортить? Не дать развиться этому качеству.

Я считаю, что вязкость – качество, которое нужно у молодых гончих развивать при нагонке. Если гончая физически здорова и получила правильную нагонку, у нее будет и вязкость. Что я понимаю под правильной нагонкой? Это обучение гончей, когда владелец замечает ошибки молодой собаки и свои собственные. Самое главное вовремя исправлять эти ошибки. Донести до собаки, что вы от нее хотите.

Пример. Напросился я с одним своим знакомым гончатником на охоту. Думаю, посмотрю, как работает, голос послушаю. Это был выжлец русской гончей 6 осеней. Приехали в лес. Выжлеца набросили. Гончая подняла зайца и повела в небольшом лесном острове. Не прошло и 10 минут гона, выжлец скалывается. Прошло еще 10 минут, он возвратился к владельцу. Владелец, не долго думая, пошел в другую сторону искать следующего зайца. Я спрашиваю: «Вы охотитесь так всегда?» «Да, – отвечает он. – Когда гона нет, я выжлеца отзываю, и мы идем искать другого зайчишку».

Можно ли сказать об этом выжлеце, что у него отсутствует вязкость? Разве владелец не виноват, что гончая после 10 минут поиска на сколе возвращается к владельцу? Думаю, увидев такого выжлеца на охоте, многие бы сказали, что у гончей отсутствует вязкость, и не стали бы разбираться в причине, почему гончая так работает. Ведь все уверены, что вязкость передается по наследству.

Так что для себя я вывел «золотое» правило: родословная родословной, но не она делает собаку, а владелец. Считаю, что нагонка играет первостепенную роль. Чтобы гончая проявила свои рабочие качества, нужно стараться понять поведение собаки в той или иной ситуации. Приложить максимум усилий и знаний, чтобы раскрыть и развить рабочие качества питомца. И прежде чем винить собаку и ее предков, что те не имеют природных задатков, задайтесь вопросом: все ли вы делаете правильно?

Читайте также: