Что знает трое то знает и свинья
Опубликовано: 23.04.2024
Проникая в секреты тайной дипломатии, лидер КПРФ Г.А. Зюганов рассказал, о чем расспрашивали В.В. Путина Буш-отец и Буш-сын на рыбной ловле: "Они хотели, видимо, услышать от Путина, кто будет реальным преемником. Потому что пяти преемников не бывает". Соглашаясь с Г.А. Зюгановым и в том, что сын с отцом могли быть не чужды любопытства, и в том, что пять диадохов - это многовато, заметим: во взглядах на рыболовство лидер КПРФ оказался не слишком оригинален. Две недели назад то же самое и с тем же таинственно-проницательным видом говорил политолог С.А. Белковский.
Другое дело, что на всякое любопытство есть скрытность - свойство, В.В. Путину весьма присущее. Впрочем, в данном случае не нужно и особой путинской разведывательной выучки, а достаточно знания немецкого языка, в котором есть пословица "Was wissen zwei, wisst Schwein" ( "Что знают двое, знает и свинья". - "Известия"). Можно даже обойтись и без немецкого, поскольку и в русском есть сходный афоризм насчет открытия имени преемника, причем использующий сходные образы из животного мира - "Свинья скажет борову, а боров всему городу". Возможно, С.А. Белковский сам полагал и доверчивого Г.А. Зюганова убедил в том, что Буш-отец и Буш-сын связали себя страшной клятвой никому имя преемника не называть, а В.В. Путин, потрясенный силой клятв, им открылся.
В отличие от державных отца с сыном себя С.А. Белковский никакими страшными клятвами перед КПРФ не связывал, отчего с дочерью председателя Верховного Совета СССР А.И. Лукьянова проф. Е.А. Лукьяновой случилась неприятность. Придя на конференцию "Другой России", она узнала от С.А. Белковского, что ее родная компартия "является частью коррупционной системы страны", и была вынуждена покинуть собрание со словами: "Я приглашена в качестве эксперта, а не выслушивать необоснованные оскорбления в адрес своей партии".
С одной стороны, хорошо, что Е.А. Лукьянова сохранила веру в человечество, полагая, что приглашение от ДР гарантирует ее от оскорблений. С другой стороны, она опытный адвокат, а среди адвокатского сословия такая чистая вера в моральные качества подзащитных не всегда встречается.
Предвидя посредством силы интеллекта такие раздоры и распри, начальник собрания Г.К. Каспаров всех ободрил указанием на то, что к осени все схизмы прекратятся, поскольку "после 2 сентября, те, кто не смог занять место в списке партий, баллотирующихся в Думу, присоединятся к единственно существующей реальной оппозиции".
Г.К. Каспаров не учел, что в данном случае речь идет о несколько разных устремлениях. Домогательство места в партсписках в видах проникновения в Думу есть честолюбие в рамках порядка, тогда как присоединение к единственно существующей реальной оппозиции есть свободолюбие в рамках революционной борьбы. Из первого второе не обязательно вытекает, ибо не всякий человек, не допущенный в партсписки, готов тут же сделать вывод: "Коли так, то пропадай, моя телега, все четыре колеса!". Если же всякий неуспешный честолюбец сделает именно такой вывод, то наибольшего пополнения оппозиционерам следует ожидать от функционеров "Единой России" - там больше предполагаемых проходных мест, больше домогающихся, соответственно будет и больше пролетевших. Именно они и составят ядро осеннего призыва несогласных.
Куда сложнее сделать вразумительный вывод из речи, которую секретарь президиума политсовета московской организации ЕР Ю.С. Карабасов произнес при очередном вступлении Ю.М. Лужкова в должность мэра - "Безусловно, сегодня знаменательный день. Для всех нас важно, что руководителем нашего города остается Ю.М. Лужков. Высокая эффективность его работы определяется талантом, богатым опытом, творчеством и непростым жизненным путем".
Насчет таланта, опыта и творчества кто же станет спорить, но вызывает смущение пассаж про непростой жизненный путь. Нормальная биография сотрудника отраслевого НИИ, а затем крепкого хозяйственника. Конечно, в жизни советских хозяйственников бывали непростые моменты - но у кого их не было, тем более что ни к каким серьезным неприятностям они не привели. Между тем "непростой жизненный путь" - это устойчивый эвфемизм послесталинского времени, означающий, что человек сидел, но затем законность была восстановлена. Что к Ю.М. Лужкову никакого касательства не имеет. Будь секретарь президиума политсовета юным молодогвардейцем, такое незнание старосоветской лексики было бы извинительно, но секретарь - человек поживший и опытный, так что решительно невозможно понять, что он хотел сказать этим эвфемизмом.
Таинственность Ю.С. Карабасова передалась Ю.М. Лужкову, и он дал такую характеристику текущего момента: "Мы видим сейчас резкое усиление политической борьбы. В 90-х нам аплодировали, сейчас нет, почему? По очень простой причине - государство не разваливается, как это было тогда, и нам аплодировали в условиях развала страны. Сейчас государственная власть укрепляется, становится все более понятной народу, и аплодисменты кончились".
Кроме того, что период аплодисментов закончился самое позднее в 1993 г. - кто кому аплодировал году где-нибудь в 98-м? - выходит, что народ более всего склонен аплодировать таким лидерам, при которых жизнь страны пребывает в полном расстройстве, а в действиях власти ничего нельзя понять, когда же действия власти понятны, народ отвечает на это усилением борьбы. Вчуже может создаться впечатление, что в начале осени Ю.М. Лужков намерен присоединиться к единственно существующей реальной оппозиции.
В мемуарах PR-агента при бывшем британском премьере А. Кэмпбелла, выпущенных в свет немедля после отставки Блэра, сообщается, что существенные проблемы непонимания существовали и между Блэром и Б.Н. Ельциным. Согласно советнику, при встречах с другом Антонием президент РФ "порой бывал слегка навеселе, а однажды во время телефонного разговора Тони не смог понять ни слова из того, что он говорил". Хотя если учесть, что Б.Н. Ельцин не знал английского языка, а Э. Блэр - русского, то беседуй премьер хоть с диктором Левитаном, он в такой же мере не понял бы ни слова.
Но даже знай Блэр русский язык в совершенстве, он не понял бы ни слова из речи лидера "Справедливой России" С.М. Миронова, указавшего: "Необходимо ликвидировать бюджетную диспропорцию, когда регионы-реципиенты получают дотации из федерального центра, а регионы-доноры рассчитывают только на свои возможности, в том числе и финансовые". По определению реципиент - это тот, кто получает, а донор - тот, кто дает. Если диспропорцию между ними ликвидировать, реципиент больше не будет называться реципиентом, а донор не будет называться донором.
Наступает, надвигается на всех нас Год Свиньи. Поэтому печатаю подборку народных мудростей про свинтусов. Жирным курсивом будут выделены выражения, подходящие для праздничных тостов или отбивания словесных атак в полемике:
"Свинья везде себе грязь найдет".
"Испугал свинью желудями".
"Было бы корыто, а свиньи найдутся".
"Со свиным рылом, да в калашный ряд".
"Ели ты человек, то не корчь из себя свинью".
"Зарекалась свинья в навоз не лезть".
"И умна и стройна, а рыло свиное".
"Не пристало корыту за свиньями гоняться".
"Где прошла свинья, там и почесалась".
"Свинья не родит бобра, а сова не высиживает орла".
"Не родит свинья бобра, а того же поросенка".
"От лося - лосята, от свиньи - поросята".
"Просился волк в пастухи, а свинья в огородники".
"Будь здорова, как корова, плодовита, как свинья".
"Не помнит свинья полена, а помнит, где поела".
"Не дай Бог - свинье рога, а мужику панство".
"Славен Бог, что не дал свинье рог".
"Метать бисер перед свиньями" (Новый Завет)
"Гусь свинье не товарищ".
"Для бешенного порося семь верст не крюк"
"Когда желудь спелый, его каждая свинья слопает".
"Собака смотрит на человека снизу вверх, кошка - сверху вниз, и только свинья смотрит на человека, как на равного"
"Свиным рылом, да в калашный ряд"
"Пойдёшь скотником на ферму свиньям хвосты крутить" (говорится нерадивым детям)
"Каждая свинья должна построить хлев, посадить дуб и вырастить поросенка"
Что знают двое, знает и свинья" (О необходимости сохранения тайн)
"Чтобы толстой свинкой стать,
Нужно много есть и спать"
"Не было у бабы хлопот, так купила порося".
"Посади свинью за стол - она и ноги на стол"…
"Бог не даст (или: не выдаст), свинья не съест".
"Бог попущает, и свинья гуся съедает".
"Хвалится черт всем светом овладеть, а бог ему не дал воли и над свиньей".
"Пришла свинья некорыстна, съела зернышко пшенично (о плохом женихе)".
"Сыта свинья, а все жрет; богат мужик, а все копит. Кому свинья, а нам семья".
"Свету видал: со свиньями корм едал".
"Свинья мне не брат, а пять рублев не деньги".
"Кабы свинье рога - всех бы со свету сжила".
"От черта крестом, от свиньи пестом, а от лихого человека - ничем".
"Сера, что свинья, а зла, что змея".
"Не помнит свинья полена, а помнит, где поела".
"Свинья не боится креста, а боится песта".
"Пей воду, как гусь, ешь хлеб, как свинья, работай черт, а не я" ( Ванька Каин).
"Ванюха - свиное ухо". (про пьяниц)
"Свиные глазы не боятся грязи".
"Когда волк будет овцой, медведь стадоводником, свинья огородником".
"Была бы свинка, будут и поросятки" (будет и щетинка).
"И по рылу знать, что не из простых свиней".
"Бабья вранья и на свинье не объедешь".
"Деревянный горшок да свиной рожок" (приданое).
"Свинья скажет борову, а боров всему городу".
"Знает вкус (толк), как свинья в апельсинах".
"На трех свиней корму не разделит" (про глупого человека)
"По образу - как я, а по уму - свинья".
"Гусиный разум, да свиное хрюкальце".
"Когда солнце орла пожрет, камень на воде всплывет, свинья на белку залает, тогда дурак поумнеет".
"У богатого гумна и свинья умна (т. е. сумеет наесться). От свиньи визгу много, а шерсти нет".
"Голос соловьиный, да рыло свиное".
"Свинопас и рубашку пропас".
"Заемщик на коне ездит, плательщик на свинье".
"Зарылся, что свинья в навоз (в солому)".
"Свинья в золотом ошейнике все свинья".
"В людях Илья, а дома свинья".
"Денег много - мельницу строй; хлеба много - свиней заводи!"
"Велик боярин - свинья на болоте".
"Знает (Знай) свинья свое порося".
"Свиная рожа везде вхожа (не ждет приглашений)".
"Чешись конь с конем, а свинья с углом!"
"Было б корытце да было б в корытце, а свиньи найдутся".
"Мужик глуп, как свинья, а хитер, как черт".
"Дед жил свиньей, а внук - поросенком".
"Свинья хрю, и поросята хрю".
"Свинья рылом в землю, и порося не в небо".
"Поросенок только на блюде не хрюкнет."
"Бывает свинка золотая щетинка, да в сказках".
"Наряди свинью в серьги, а она в навоз".
"Поросенка хоть мой, не мой, а он все в грязь лезет".
"На то свинье дано рыло, чтоб оно рыло".
"Пойми пьяного речи, поймешь и свиное хрюканье".
"Пьяная баба свиньям прибава".
"Как пьян, так и капитан, а как проспится, и свиньи боится".
"Мужик напьется - с барином дерется; проспится - свиньи боится".
"Редьку есть с господами, а спать идти со свиньями".
"Свинье только рыло просунуть, и вся пролезет".
"У кого в чем счастье, а у свиньи в корыте."
"В какой мешок свинью не суй, ее всё равно слышно".
"Кто поросёнка украл, у того в ушах звенит".
"Когда изба без запору, и свинья в ней бродит".
Скороговорки:
"Рыла, рыла свинья, вырыла полрыла".
"Рыла свинья тупорыла, белорыла, весь двор перерыла, вырыла полрыла".
"Свинья тупорыла весь двор перерыла, вырыла полрыла, до норы не дорыла".
Приметы:
"Свинья навстречу - к счастью".
"Свиньи и мыши сено едят - к худому покосу".
"Свинья чешется - к теплу, а визжит (ревет) - к ненастью".
"Свиньи расхрюкались - к перемене погоды в худшую сторону".
"Свинья солому таскает - к буре".
"Единственный кто рад, когда ему подкладывают свинью, — кабан!"
"Поводов поглумиться над соседом без повода существует столько же, сколько способов подложить соседу свинью, не имея свиньи".
"Человек — это звучит гордо. А свинья — сытно!".
"Человека сто раз свиньёй назови, он и захрюкает"
"Любопытство не порок, но большое свинство"
"Он маленький человек, но большая свинья".
"В каждом из нас сидит свинья, но не каждый живет по-свински".
"Бывают свиньи как люди, а бывают люди как свиньи".
В заключение пожелаю всем Удачи, Здоровья и Везения в год Свиньи - полных "корыт", блестящих пятачков, могучих и быстрых копытцев, лощёных шерсток, хвостиков крючком в свою сторону и ушек на макушках по самому Благоприятному ветру!" И тостик:
Отделённый Малёк первый подал пример своему взводу, приняв первоначальную позу. Только Швейк продолжал стоять, взяв под козырёк, ибо с одной стороны к нему грозно приближался подпоручик Дуб, с другой улыбающийся генерал-майор.
— Вас я видел ночью, — обратился генерал-майор к Швейку, представшему перед ним в такой невообразимой позе.
Взбешённый подпоручик Дуб бросился к генерал-майору:
— Was sagen Sie, Herr Leutnant? [239] — неожиданно заорал на подпоручика Дуба генерал-майор, доказывая как раз обратное. — Простой солдат знает, что следует делать, когда подходит начальник, а вот унтер-офицер начальства не замечает и игнорирует его. Это точь-в-точь как на поле сражения. Простой солдат в минуту опасности принимает на себя команду. Ведь господину поручику Дубу как раз и следовало бы подать команду, которую подал этот солдат: «Einstellen! Auf! Habacht! Rechtsschaut!» — Ты уже вытер задницу? — спросил генерал-майор Швейка.
— Так точно, генерал-майор, готов.
— Так подтяни штаны и встань опять во фронт!
Так как «во фронт» генерал-майор произнёс несколько громче, то сидевшие рядом с генералом начали привставать над ямой.
Однако генерал-майор дружески махнул им рукой и нежным отцовским голосом сказал:
Швейк уже в полном параде стоял перед генерал-майором, который произнёс по-немецки краткую речь:
— Уважение к начальству, знание устава и присутствие духа на военной службе — это всё. А если к этим качествам присовокупить ещё и доблесть, то ни один неприятель не устоит перед нами.
Генерал, тыча пальцем в живот Швейка, указывал подпоручику Дубу:
Генерал-майор удалился, а подпоручик Дуб громко скомандовал, так, чтобы генерал-майору было слышно:
Швейк между тем направился к своему вагону и, проходя мимо подпоручика Дуба, отдал честь как полагается, но подпоручик всё же заревел:
Швейк снова взял под козырёк и опять услышал:
— Знаешь меня? Не знаешь меня. Ты знаешь меня с хорошей стороны, но ты узнаешь меня и с плохой стороны. Я доведу тебя до слёз!
Наконец Швейк добрался до своего вагона. По дороге он вспомнил, что в Карлине, в казармах, тоже был лейтенант, по фамилии Худавый. Так тот, рассвирепев, выражался иначе: «Ребята! При встрече со мною не забывайте, что я для вас свинья, свиньёй и останусь, покуда вы в моей роте».
Когда Швейк проходил мимо штабного вагона, его окликнул поручик Лукаш и велел передать Балоуну, чтобы тот поспешил с кофе, а банку молочных консервов опять как следует закрыл, не то молоко испортится. Балоун как раз варил на маленькой спиртовке, в вагоне у старшего писаря Ванека, кофе для поручика Лукаша. Швейк, пришедший выполнить поручение, обнаружил, что в его отсутствие кофе начал пить весь вагон.
Банки кофейных и молочных консервов поручика Лукаша были уже наполовину пусты, Балоун отхлёбывал кофе прямо из котелка, заедая сгущённым молоком — он черпал его ложечкой прямо из банки, чтобы сдобрить кофе.
Повар-оккультист Юрайда и старший писарь Ванек поклялись вернуть взятые у поручика Лукаша консервы, как только они поступят на склад.
Швейку также предложили кофе, но он отказался и сказал Балоуну:
— Из штаба армии получен приказ: денщика, укравшего у своего офицера молочные или кофейные консервы, вешать без промедления в двадцать четыре часа. Передаю это по приказанию обер-лейтенанта, который велел тебе немедленно явиться к нему с кофе.
Перепуганный Балоун вырвал у телеграфиста Ходоунского кофе, который только что сам ему налил, поставил подогреть, прибавил консервированного молока и помчался с кофе к штабному вагону.
Вытаращив глаза, Балоун подал кофе поручику Лукашу, и тут у него мелькнула мысль, что поручик по его глазам видит, как он хозяйничал с консервами.
— Я задержался, — начал он, заикаясь, — потому что не мог сразу открыть.
— Может быть, ты пролил консервированное молоко, а? — пытал его поручик Лукаш, пробуя кофе. — А может, ты его лопал, как суп, ложками? Знаешь, что тебя ждёт?
Балоун вздохнул и завопил:
— Господин лейтенант, осмелюсь доложить, у меня трое детей!
— Смотри, Балоун, ещё раз предостерегаю, погубит тебя твоя прожорливость. Тебе Швейк ничего не говорил?
— Меня могут повесить в двадцать четыре часа, — ответил Балоун трясясь всем телом.
— Да не дрожи ты так, дурачина, — улыбаясь, сказал поручик Лукаш, — и исправься. Не будь такой обжорой и скажи Швейку, чтобы он поискал на вокзале или где-нибудь поблизости чего-нибудь вкусного. Дай ему эту десятку. Тебя не пошлю. Ты пойдёшь разве только тогда, когда нажрёшься до отвала. Ты ещё не сожрал мои сардины? Не сожрал, говоришь? Принеси и покажи мне.
Балоун передал Швейку, что обер-лейтенант посылает ему десятку, чтобы он, Швейк, разыскал на вокзале чего-нибудь вкусного. Вздыхая, Балоун вынул из чемоданчика поручика коробку сардинок и с тяжёлым сердцем понёс её на осмотр к поручику.
Он-то, несчастный, тешил себя надеждой, что поручик Лукаш забыл об этих сардинах, а теперь — всему конец! Поручик оставит их у себя в вагоне, и он, Балоун, лишится их. Балоун почувствовал себя обворованным.
— Вот, осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, ваши сардинки, — сказал он с горечью, отдавая коробку владельцу. — Прикажете открыть?
— Хорошо, Балоун, открывать не надо, отнеси обратно. Я только хотел проверить, не заглянул ли ты в коробку. Когда ты принёс кофе, мне показалось, что у тебя губы лоснятся, как от прованского масла. Швейк уже пошёл?
— Так точно, господин обер-лейтенант, уже отправился, — ответил, сияя, Балоун. — Швейк сказал, что господин обер-лейтенант будут довольны и что господину обер-лейтенанту все будут завидовать. Он пошёл куда-то с вокзала и сказал, что знает одно место, за Ракошпалотой. Если же поезд уйдёт без него, он примкнёт к автоколонне и догонит нас на автомобиле. О нём, мол, беспокоиться нечего, он прекрасно знает свои обязанности. Ничего страшного не случится, даже если придётся на собственный счёт нанять извозчика и ехать следом за эшелоном до самой Галиции: потом всё можно вычесть из жалованья. Пусть господин обер-лейтенант ни в коем случае не беспокоится о нём!
— Ну, убирайся, — грустно сказал поручик Лукаш.
Из комендатуры сообщили, что поезд отправится только в два пополудни в направлении Геделле — Асод и что на вокзале офицерам выдают по два литра красного вина и по бутылке коньяку. Рассказывали, будто найдена какая-то посылка для Красного Креста. Как бы там ни было, но посылка эта казалась даром небес, и в штабном вагоне развеселились. Коньяк был «три звёздочки», а вино — марки «Гумпольдскирхен». Один только поручик Лукаш был не в духе. Прошёл час, а Швейк всё ещё не возвращался. Потом прошло ещё полчаса. Из дверей комендатуры вокзала показалась странная процессия, направлявшаяся к штабному вагону. Впереди шагал Швейк, самозабвенно и торжественно, как первые христиане-мученики, когда их вели на арену.
Жили-были на свете три поросёнка. Три брата.
Все одинакового роста, кругленькие, розовые, с одинаковыми веселыми хвостиками. Даже имена у них были похожи. Звали поросят: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф.
Все лето они кувыркались в зеленой траве, грелись на солнышке, нежились в лужах.
Но вот наступила осень.
Солнце уже не так сильно припекало, серые облака тянулись над пожелтевшим лесом.
— Пора нам подумать о зиме, — сказал как-то Наф-Наф своим братьям, проснувшись рано утром. — Я весь дрожу от холода. Мы можем простудиться. Давайте построим дом и будем зимовать вместе под одной теплой крышей.
Но его братьям не хотелось браться за работу. Гораздо приятнее в последние теплые дни гулять и прыгать по лугу, чем рыть землю и таскать тяжелые камни.
— Успеется! До зимы еще далеко. Мы еще погуляем, — сказал Ниф-Ниф и перекувырнулся через голову.
— Когда нужно будет, я сам построю себе дом, — сказал Нуф-Нуф и лег в лужу.
— Я тоже, — добавил Ниф-Ниф.
— Ну, как хотите. Тогда я буду один строить себе дом, — сказал Наф-Наф. — Я не буду вас дожидаться.
С каждым днем становилось все холоднее и холоднее. Но Ниф-Ниф и Нуф-Нуф не торопились. Им и думать не хотелось о работе. Они бездельничали с утра до вечера. Они только и делали, что играли в свои поросячьи игры, прыгали и кувыркались.
— Сегодня мы еще погуляем, — говорили они, — а завтра с утра возьмемся за дело.
Но и на следующий день они говорили то же самое.
И только тогда, когда большая лужа у дороги стала по утрам покрываться тоненькой корочкой льда, ленивые братья взялись наконец за работу.
Ниф-Ниф решил, что проще и скорее всего смастерить дом из соломы. Ни с кем не посоветовавшись, он так и сделал. Уже к вечеру его хижина была готова.
Ниф-Ниф положил на крышу последнюю соломинку и, очень довольный своим домиком, весело запел:
Хоть полсвета обойдешь,
Обойдешь, обойдешь,
Лучше дома не найдешь,
Не найдешь, не найдешь!
Напевая эту песенку, он направился к Нуф-Нуфу.
Нуф-Нуф невдалеке тоже строил себе домик. Он старался скорее покончить с этим скучным и неинтересным делом. Сначала, так же как и брат, он хотел построить себе дом из соломы. Но потом решил, что в таком доме зимой будет очень холодно. Дом будет прочнее и теплее, если его построить из веток и тонких прутьев.
Так он и сделал.
Он вбил в землю колья, переплел их прутьями, на крышу навалил сухих листьев, и к вечеру дом был готов.
Нуф-Нуф с гордостью обошел его несколько раз кругом и запел:
У меня хороший дом,
Новый дом, прочный дом,
Мне не страшен дождь и гром,
Дождь и гром, дождь и гром!
Не успел он закончить песенку, как из-за куста выбежал Ниф-Ниф.
— Ну, вот и твой дом готов! — сказал Ниф-Ниф брату. — Я говорил, что мы быстро справимся с этим делом! Теперь мы свободны и можем делать все, что нам вздумается!
— Пойдем к Наф-Нафу и посмотрим, какой он себе выстроил дом! — сказал Нуф-Нуф. — Что-то мы его давно не видели!
— Пойдем посмотрим! — согласился Ниф-Ниф.
И оба брата, очень довольные тем, что им ни о чем больше не нужно заботиться, скрылись за кустами.
Наф-Наф вот уже несколько дней был занят постройкой. Он натаскал камней, намесил глины и теперь не спеша строил себе надежный, прочный дом, в котором можно было бы укрыться от ветра, дождя и мороза.
Он сделал в доме тяжелую дубовую дверь с засовом, чтобы волк из соседнего леса не мог к нему забраться.
Ниф-Ниф и Нуф-Нуф застали брата за работой.
— Что ты строишь? — в один голос закричали удивленные Ниф-Ниф и Нуф-Нуф.
— Что это, дом для поросенка или крепость?
— Дом поросенка должен быть крепостью! — спокойно ответил им Наф-Наф, продолжая работать.
— Не собираешься ли ты с кем-нибудь воевать? — весело прохрюкал Ниф-Ниф и подмигнул Нуф-Нуфу.
И оба брата так развеселились, что их визг и хрюканье разнеслись далеко по лужайке.
А Наф-Наф как ни в чем не бывало продолжал класть каменную стену своего дома, мурлыча себе под нос песенку
Я, конечно, всех умней,
Всех умней, всех умней!
Дом я строю из камней,
Из камней, из камней!
Никакой на свете зверь,
Хитрый зверь, страшный зверь,
Не ворвется в эту дверь,
В эту дверь, в эту дверь!
— Это он про какого зверя? — спросил Ниф-Ниф у Нуф-Нуфа.
— Это ты про какого зверя? — спросил Нуф-Нуф у Наф-Нафа.
— Это я про волка! — ответил Наф-Наф и уложил еще один камень.
— Посмотрите, как он боится волка! — сказал Ниф-Ниф.
— Он боится, что его съедят! — добавил Нуф-Нуф.
И братья еще больше развеселились.
— Какие здесь могут быть волки? — сказал Ниф-Ниф.
— Никаких волков нет! Он просто трус! — добавил Нуф-Нуф.
И оба они начали приплясывать и петь:
Нам не страшен серый волк,
Серый волк, серый волк!
Где ты ходишь, глупый волк,
Старый волк, страшный волк?
Они хотели подразнить Наф-Нафа, но тот даже не обернулся.
— Пойдем, Нуф-Нуф, — сказал тогда Ниф-Ниф. — Нам тут нечего делать!
И два храбрых братца пошли гулять. По дороге они пели и плясали, а когда вошли в лес, то так расшумелись, что разбудили волка, который спал под сосной.
— Что за шум? — недовольно проворчал злой и голодный волк и поскакал к тому месту, откуда доносились визг и хрюканье двух маленьких, глупых поросят.
— Ну какие тут могут быть волки! — говорил в это время Ниф-Ниф, который волков видел только на картинках.
— Вот мы его схватим за нос, будет знать! — добавил Нуф-Нуф, который тоже никогда не видел живого волка.
И братья опять развеселились и запели:
Нам не страшен серый волк,
Серый волк, серый волк!
Где ты ходишь, глупый волк,
Старый волк, страшный волк?
И вдруг они увидели настоящего живого волка!
Он стоял за большим деревом, и у него был такой страшный вид, такие злые глаза и такая зубастая пасть, что у Ниф-Нифа и Нуф-Нуфа по спинкам пробежал холодок и тонкие хвостики мелко-мелко задрожали. Бедные поросята не могли даже пошевельнуться от страха.
Волк приготовился к прыжку, щелкнул зубами, моргнул правым глазом, но поросята вдруг опомнились и, визжа на весь лес, бросились наутек. Никогда еще не приходилось им так быстро бегать! Сверкая пятками и поднимая тучи пыли, поросята неслись каждый к своему дому.
Ниф-Ниф первый добежал до своей соломенной хижины и едва успел захлопнуть дверь перед самым носом волка.
— Сейчас же отопри дверь! — прорычал волк. — А не то я ее выломаю!
— Нет, — прохрюкал Ниф-Ниф, — я не отопру!
За дверью было слышно дыхание страшного зверя.
— Сейчас же отопри дверь! — прорычал опять волк. — А не то я так дуну, что весь твой дом разлетится!
Но Ниф-Ниф от страха ничего уже не мог ответить.
Тогда волк начал дуть: «Ф-ф-ф-у-у-у!».
С крыши дома слетали соломинки, стены дома тряслись.
Волк еще раз глубоко вздохнул и дунул во второй раз: «Ф-ф-ф-у-у-у!». Когда волк дунул в третий раз, дом разлетелся во все стороны, как будто на него налетел ураган. Волк щелкнул зубами перед самым пятачком маленького поросенка. Но Ниф-Ниф ловко увернулся и бросился бежать. Через минуту он был уже у двери Нуф-Нуфа.
Едва успели братья запереться, как услышали голос волка:
— Ну, теперь я съем вас обоих!
Ниф-Ниф и Нуф-Нуф испуганно поглядели друг на друга. Но волк очень устал и потому решил пойти на хитрость.
— Я передумал! — сказал он так громко, чтобы его услышали в домике. — Я не буду есть этих худосочных поросят! Я лучше пойду домой!
— Ты слышал? — спросил Ниф-Ниф у Нуф-Нуфа. — Он сказал, что не будет нас есть! Мы худосочные!
— Это очень хорошо! — сказал Нуф-Нуф и сразу перестал дрожать.
Братьям стало весело, и они запели как ни в чем не бывало:
Нам не страшен серый волк,
Серый волк, серый волк!
Где ты ходишь, глупый волк,
Старый волк, страшный волк?
А волк и не думал никуда уходить. Он просто отошел в сторонку и притаился. Ему было очень смешно. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не расхохотаться. Как ловко он обманул двух глупых, маленьких поросят!
Когда поросята совсем успокоились, волк взял овечью шкуру и осторожно подкрался к дому. У дверей он накрылся шкурой и тихо постучал.
Ниф-Ниф и Нуф-Нуф очень испугались, когда услышали стук.
— Кто там? — спросили они, и у них снова затряслись хвостики.
— Это я-я-я — бедная маленькая овечка! — тонким, чужим голосом пропищал волк. — Пустите меня переночевать, я отбилась от стада и очень устала!
— Пустить? — спросил брата добрый Ниф-Ниф.
— Овечку можно пустить! — согласился Нуф-Нуф. — Овечка не волк!
Но когда поросята приоткрыли дверь, они увидели не овечку, а все того же зубастого волка. Братья захлопнули дверь и изо всех сил налегли на нее, чтобы страшный зверь не смог к ним ворваться.
Волк очень рассердился. Ему не удалось перехитрить поросят! Он сбросил с себя овечью шкуру и зарычал:
— Ну, погодите же! От этого дома сейчас ничего не останется!
И он принялся дуть. Дом немного покосился. Волк дунул второй, потом третий, потом четвертый раз.
С крыши слетали листья, стены дрожали, но дом все еще стоял.
И только когда волк дунул в пятый раз, дом зашатался и развалился. Одна только дверь некоторое время еще стояла посреди развалин.
В ужасе бросились поросята бежать. От страха у них отнимались ноги, каждая щетинка дрожала, носы пересохли. Братья мчались к дому Наф-Нафа.
Волк нагонял их огромными скачками.
Один раз он чуть не схватил Ниф-Нифа за заднюю ножку, но тот вовремя отдернул ее и прибавил ходу.
Волк тоже поднажал. Он был уверен, что на этот раз поросята от него не убегут.
Но ему опять не повезло.
Поросята быстро промчались мимо большой яблони, даже не задев ее. А волк не успел свернуть и налетел на яблоню, которая осыпала его яблоками.
Одно твердое яблоко ударило его между глаз. Большая шишка вскочила у волка на лбу.
А Ниф-Ниф и Нуф-Нуф ни живы ни мертвы подбежали в это время к дому Наф-Нафа.
Брат быстро впустил их в дом. Бедные поросята были так напуганы, что ничего не могли сказать. Они молча бросились под кровать и там притаились. Наф-Наф сразу догадался, что за ними гнался волк. Но ему нечего было бояться в своем каменном доме. Он быстро закрыл дверь на засов, сам сел на табуреточку и громко запел:
Никакой на свете зверь,
Хитрый зверь, страшный зверь,
Не откроет эту дверь,
Эту дверь, эту дверь!
Но тут как раз постучали в дверь.
— Кто стучит? — спокойным голосом спросил Наф-Наф.
— Открывай без разговоров! — раздался грубый голос волка.
— Как бы не так! И не подумаю! — твердым голосом ответил Наф-Наф.
— Ах так! Ну, держитесь! Теперь я съем всех троих!
— Попробуй! — ответил из-за двери Наф-Наф, даже не привстав со своей табуреточки. Он знал, что ему и братьям нечего бояться в прочном каменном доме.
Тогда волк втянул в себя побольше воздуха и дунул, как только мог! Но, сколько бы он ни дул, ни один даже самый маленький камень не сдвинулся с места.
Волк посинел от натуги.
Дом стоял как крепость. Тогда волк стал трясти дверь. Но дверь тоже не поддавалась.
Волк стал от злости царапать когтями стены дома и грызть камни, из которых они были сложены, но он только обломал себе когти и испортил зубы. Голодному и злому волку ничего не оставалось делать, как убираться восвояси.
Но тут он поднял голову и вдруг заметил большую, широкую трубу на крыше.
— Ага! Вот через эту трубу я и проберусь в дом! — обрадовался волк.
Он осторожно влез на крышу и прислушался. В доме было тихо.
«Я все-таки закушу сегодня свежей поросятинкой», — подумал волк и, облизнувшись, полез в трубу.
Но, как только он стал спускаться по трубе, поросята услышали шорох.
А когда на крышку котла стала сыпаться сажа, умный Наф-Наф сразу догадался, в чем дело.
Он быстро бросился к котлу, в котором на огне кипела вода, и сорвал с него крышку.
— Милости просим! — сказал Наф-Наф и подмигнул своим братьям.
Ниф-Ниф и Нуф-Нуф уже совсем успокоились и, счастливо улыбаясь, смотрели на своего умного и храброго брата.
Поросятам не пришлось долго ждать. Черный, как трубочист, волк бултыхнулся прямо в кипяток.
Никогда еще ему не было так больно!
Глаза у него вылезли на лоб, вся шерсть поднялась дыбом.
С диким ревом ошпаренный волк вылетел в трубу обратно на крышу, скатился по ней на землю, перекувырнулся четыре раза через голову, проехался на своем хвосте мимо запертой двери и бросился в лес.
А три брата, три маленьких поросенка, глядели ему вслед и радовались, что они так ловко проучили злого разбойника.
А потом они запели свою веселую песенку:
Хоть полсвета обойдешь,
Обойдешь, обойдешь,
Лучше дома не найдешь,
Не найдешь, не найдешь!
Никакой на свете зверь,
Хитрый зверь, страшный зверь,
Не откроет эту дверь,
Эту дверь, эту дверь!
Волк из леса никогда,
Никогда, никогда,
Не вернется к нам сюда,
К нам сюда, к нам сюда!
С этих пор братья стали жить вместе, под одной крышей.
Вот и все, что мы знаем про трех маленьких поросят — Ниф-Нифа, Нуф-Нуфа и Наф-Нафа.
Действующие лица
Кошка.
Два котенка.
Кот Василий.
Грачи.
Козел.
Бобры.
Коза.
Поросята.
Петух.
Баран.
Курица.
Овца.
Свинья.
Рассказчик.
На дворе — высокий дом.
Бим-бом! Тили-бом!
На дворе — высокий дом.
Ставенки резные,
Окна расписные.
А на лестнице ковер —
Шитый золотом узор.
По узорному ковру
Сходит кошка поутру.
У нее, у кошки,
На ногах сапожки,
На ногах сапожки,
А в ушах сережки.
На сапожках —
Лак, лак.
А сережки —
Бряк-бряк.
Платье новое на ней,
Стоит тысячу рублей.
Да полтысячи тесьма,
Золотая бахрома.
Выйдет кошка на прогулку
Да пройдет по переулку —
Смотрят люди, не дыша:
До чего же хороша!
Да не так она сама,
Как узорная тесьма,
Как узорная тесьма,
Золотая бахрома.
Да не так ее тесьма,
Как угодья и дома.
Про богатый кошкин дом
Мы и сказку поведем.
Посиди да погоди —
Сказка будет впереди!
Слушайте, дети:
Жила-была кошка на свете,
Заморская,
Ангорская.
Жила она не так, как другие кошки:
Спала не на рогожке,
А в уютной спаленке,
На кроватке маленькой,
Укрывалась алым
Теплым одеялом
И в подушке пуховой
Утопала головой.
Тили-тили-тили-бом!
Был у кошки новый дом.
Ставенки резные,
Окна расписные.
А кругом — широкий двор,
С четырех сторон забор.
Против дома, у ворот,
Жил в сторожке старый кот.
Век он в дворниках служил,
Дом хозяйский сторожил,
Подметал дорожки
Перед домом кошки,
У ворот стоял с метлой,
Посторонних гнал долой.
Вот пришли к богатой тетке
Два племянника-сиротки.
Постучались под окном,
Чтобы их впустили в дом.
Тетя, тетя кошка,
Выгляни в окошко!
Есть хотят котята.
Ты живешь богато.
Обогрей нас, кошка,
Покорми немножко!
Кто там стучится у ворот?
Я — кошкин дворник, старый кот!
Мы — кошкины племянники!
Вот я вам дам на пряники!
У нас племянников не счесть,
И всем охота пить и есть!
Скажи ты нашей тетке:
Мы круглые сиротки,
Изба у нас без крыши,
А пол прогрызли мыши,
А ветер дует в щели,
А хлеб давно мы съели…
Скажи своей хозяйке!
Пошли вы, попрошайки!
Небось хотите сливок?
Вот я вас за загривок!
С кем говорил ты, старый кот,
Привратник мой Василий?
Котята были у ворот —
Поесть они просили.
Какой позор! Была сама
Котенком я когда-то.
Тогда в соседние дома
Не лазили котята.
Чего от нас они хотят,
Бездельники и плуты?
Для голодающих котят
Есть в городе приюты!
Нет от племянничков житья,
Топить их в речке надо!
Сейчас придут мои друзья,
Я буду очень рада.
К богатой кошке гость пришел,
Известный в городе козел
С женой, седой и строгой,
Козою длиннорогой.
Петух явился боевой,
За ним пришла наседка,
И в мягкой шали пуховой
Пришла свинья-соседка.
Козел Козлович, как дела?
Я вас давно к себе ждала!
М-м-мое почтенье, кошка!
Пром-м-мокли м-мы немножко.
Застиг нас дождик на пути,
Пришлось по лужам нам идти.
Да, м-мы сегодня с м-мужем
Все время шли по лужам.
Привет мой Пете-петушку!
А вас, кума-наседка,
Я вижу очень редко.
Ходить к вам, право, нелегко —
Живете очень далеко.
Мы, бедные наседки, —
Такие домоседки!
Здорово, тетушка свинья.
Как ваша милая семья?
Спасибо, кошечка, хрю-хрю,
От всей души благодарю.
Я и семья покуда
Живем совсем не худо.
Своих малюток-поросят
Я посылаю в детский сад,
Мой муж следит за домом,
А я хожу к знакомым.
Сейчас пришли мы впятером
Взглянуть на ваш чудесный дом.
О нем весь город говорит.
Мой дом для вас всегда открыт!
Здесь у меня столовая.
Вся мебель в ней дубовая.
Вот это стул —
На нем сидят.
Вот это стол —
За ним едят.
Вот это стол —
На нем сидят.
Вот это стул —
Его едят.
Вы ошибаетесь, друзья,
Совсем не то сказала я.
Зачем вам стулья наши есть?
На них вы можете присесть.
Хоть мебель несъедобна,
Сидеть на ней удобно.
Сказать по правде, мы с козлом
Есть не привыкли за столом.
Мы любим на свободе
Обедать в огороде.
А посади свинью за стол —
Я ноги положу на стол!
Вот потому о вас идет
Весьма дурная слава!
В какую комнату ведет
Вот эта дверь направо?
Направо — шкаф, мои друзья,
Я вешаю в нем платья.
Налево — спаленка моя
С лежанкой и кроватью.
Смотри, перина — чистый пух!
Она цыплят крадет, петух!
Обновка —
Стальная мышеловка.
Мышей ловить я не люблю,
Я мышеловкой их ловлю.
Чуть только хлопнет крышка,
В плен попадает мышка.
Коты на родине моей
Не мастера ловить мышей.
Я из семьи заморской:
Мой прадед — Кот Ангорский!
Зажги, Василий, верхний свет
И покажи его портрет.
Он на меня чуть-чуть похож.
А здесь моя гостиная,
Ковры и зеркала.
Купила пианино я
У одного осла.
Весною каждый день я
Беру уроки пенья.
Смотри, какие зеркала!
И в каждом вижу я козла…
Протри как следует глаза!
Здесь в каждом зеркале коза.
Вам это кажется, друзья:
Здесь в каждом зеркале свинья!
Ах, нет! Какая там свинья!
Здесь только мы: петух и я!
Соседи, до каких же пор
Вести мы будем этот спор?
Почтенная хозяйка,
Ты спой нам и сыграй-ка!
Пускай с тобой споет петух.
Хвалиться неудобно,
Но у него прекрасный слух,
А голос бесподобный.
Пою я чаще по утрам,
Проснувшись на насесте.
Но если так угодно вам,
Спою я с вами вместе.
Я только этого и жду.
Ах, спойте песню вроде
Старинной песни: «Во саду,
В капустном огороде»!
Кошка
(садится за пианино, играет и поет)
Мяу-мяу! Ночь спустилась.
Блещет первая звезда.
Ах, куда ты удалилась?
Кукареку! Куд-куда.
Слушай, дурень, перестань
Есть хозяйскую герань!
Ты попробуй. Очень вкусно.
Точно лист жуешь капустный.
Вот еще один горшок.
Съешь и ты такой цветок!
Ах, куда ты удалилась?
Кукареку! Куд-куда.
Бесподобно! Браво, браво!
Право, спели вы на славу!
Спойте что-нибудь опять.
Нет, давайте танцевать…
Я сыграть на пианино
Котильон для вас могу.
Нет, сыграй галоп козлиный!
Козью пляску на лугу!
Петушиный танец звонкий
Мне, пожалуйста, сыграй!
Мне, дружок, «Три поросенка»!
Вальс куриный «Де-воляй»!
Не могу же я, простите,
Угодить вам всем зараз.
Вы пляшите что хотите,
Лишь бы был веселый пляс.
Все пляшут. Вдруг слышатся голоса котят.
Тетя, тетя кошка,
Выгляни в окошко!
Ты пусти нас ночевать,
Уложи нас на кровать.
Если нет кровати,
Ляжем на полати,
На скамейку или печь,
Или на пол можем лечь,
А укрой рогожкой!
Тетя, тетя кошка!
Василий-кот, завесь окно!
Уже становится темно.
Две стеариновых свечи
Зажги для нас в столовой
Да разведи огонь в печи!
Спасибо, Васенька, мой друг!
А вы, друзья, садитесь вкруг.
Найдется перед печкой
Для каждого местечко.
Пусть дождь и снег стучат в стекло,
У нас уютно и тепло.
Давайте сказку сочиним.
Начнет козел, петух — за ним,
Потом — коза. За ней — свинья,
А после — курица и я!
Читайте также: