Как бьют лошадей плеткой

Опубликовано: 30.04.2024

Использование хлыста само по себе не означает жестокости, если только хлыст используется правильно, в качестве инструмента обучения, а не для того, чтобы наказывать или надоедать лошади.
Если вы хотите быть абсолютно уверены в том, что используете хлыст правильно, задайте себе следующие вопросы:
1. (и самый главный) – ХОТЬ КОГДА-НИБУДЬ использую ли я хлыст для того, чтобы в гневе ударить лошадь? (Подсказка: ответ на этот вопрос должен быть «нет»)
2. Когда я хочу, чтобы лошадь ускорила ход, прошу ли я ее об этом шенкелями?
3. Если она отвечает правильно и охотно, благодарю ли я ее?
4. Если она не отвечает правильно и охотно, повторяю ли я ТУ ЖЕ легкую «просьбу» шенкелями, подкрепляя ее ОДНИМ резким ударом хлыстом сзади моей ноги? Если лошадь ответит на ЭТО, хвалю ли я ее?

Если на все эти вопросы (кроме первого) вы ответили «да», хорошо. Вот последний вопрос:
5. В следующий раз, когда я даю легкую команду шенкелями, отвечает ли моя лошадь быстро и энергично?

Если и на этот вопрос вы ответили «да», тогда расслабьтесь. Вы правильно пользуетесь шенкелями, правильно пользуетесь хлыстом, ваша лошадь понимает, что вы хотите, и ваш метод обучения эффективен.
Тем не менее, вы должны быть честны перед собой… если вы используете хлыст каждый раз, когда даете команду шенкелем, не давая лошади шанса ответить на команду просто шенкеля, вы используете хлыст неправильно. Если вы срабатываете хлыстом не на участке тела лошади, который соответствует движению вперед (например, бьете ее по плечу), вы также используете хлыст неправильно. Если вы срабатываете хлыстом несколько раз подряд, вы используете хлыст неправильно, даже если вы «только дотрагиваетесь» настолько легко, что он просто щекочет и раздражает лошадь, или же ведете себя так, будто лошадь – это пыльный ковер, который нужно как следует выбить. И наконец, если вы чувствуете, что вам приходится использовать хлыст с каждым занятием все больше, что-то идет не так. Должно быть ровно наоборот – с каждым разом все меньше.
Смысл хлыста состоит не в том, чтобы научить лошадь реагировать на хлыст, а в том, чтобы научить ее реагировать на ШЕНКЕЛЬ. Правильное использование хлыста нельзя назвать жестоким. Вы срабатываете им один раз, за ногой, вместе со ВТОРОЙ командой двигаться от вашей ноги. В этом случае диалог (а это именно диалог) выглядит так:

Всадник: «Энергичнее, пожалуйста!» (сигнал: легкое, короткое нажатие шенкелями)
Лошадь: «Да, вот!» (двигается вперед с бОльшим импульсом)
Всадник: «Спасибо»

Хлыст здесь не используется – и в этом нет необходимости. Но если лошадь не отвечает на ногу, тогда:

Всадник: «Энергичнее, пожалуйста!» (сигнал: легкое, короткое нажатие шенкелями)
Лошадь: «А? Ты что-то сказал? Я думала о своем» (ответ: никакого изменения скорости или импульса)
Всадник: «Энергичнее, пожалуйста!» (сигнал: еще одно мягкое, короткое нажатие шенкелями – НЕ более сильное или более длинное – вместе с резким ударом хлыста за ногой всадника – или по сапогу всадника)
Лошадь: «Да, вот!» (двигается вперед с бОльшим импульсом)
Всадник: «Спасибо»

Во втором примере хлыст понадобился, и он используется правильно. Было бы неправильным использовать более сильное воздействие ногами или держать давление дольше. Когда мы учим лошадь отвечать на ногу, мы должны стремиться к тому, чтобы давать очень спокойные, мягкие сигналы практически «шепотом», на которые лошадь будет отвечать моментально и энергично, практически «кричать»!
Всадники, которые правильно используют хлыст, обычно добрее к своим лошадям, чем те, кто настаивают на том, что они «никогда не станут использовать жестоких инструментов вроде хлыста», и при этом постоянно сильно сжимают лошадь ногами, или пинают ее пятками, чтобы она пошла вперед. Такой ход мысли означает полнейшее непонимание лошадей, обучения и верховой езды.
Лошадь должна научиться – т.е. ее нужно НАУЧИТЬ – двигаться вперед с большей энергией в ответ на короткий, легкий посыл ноги всадника. На ранних стадиях, когда лошадь только учится понимать, что именно хочет всадник, хлыст может быть нужен чаще. Когда лошадь научится отвечать на легкий посыл большей энергией, энтузиазмом и бОльшим выносом вперед задних ног, хлыст станет необходим только время от времени, в качестве напоминания о том, что нужно слушать НОГУ.
Если хлыст используется вместо ноги, то это неправильно в большинстве случаев, однако если всадник не может использовать шенкель, зато умеет пользоваться хлыстом (или хлыстами) последовательно, легко и ясно, даже это не обязательно плохо. Я знаю одного всадника, у которого искусственные ноги и он не может давать сигналов нижней частью ног, поэтому он пользуется двумя хлыстами, на которые лошадь обучена отвечать. Не стоит забывать и Лиз Хартел, датскую чемпионку по выездке, которая передвигалась на костылях после полиомиелита. Она использовала два хлыста, чтобы подавать команды лошади, так как ее ноги, хоть физически и присутствовали, были малофункциональны… и она выиграла серебро на Олимпиаде 1952 года.
Само собой разумеется, неправильное использование может превратить инструмент в оружие. Хлыст – это самый обычный инструмент для верховой езды, он представляет собой ни что иное, как продолжение руки всадника. Именно так хороший всадник использует хлыст, а хорошо обученная лошадь его воспринимает. В хлысте нет ничего зловещего, это просто инструмент подачи сигнала. Трензель – это инструмент общения, а повод обеспечивает связь между руками всадника и ртом лошади, но даже мягкий трензель может превратиться в орудие пытки, если всадник будет дергать за повод, или оказывать на трензель непрерывное сильное давление. И даже повод некоторые используют для того, чтобы бить лошадь…
Хлыст, в качестве усилителя шенкеля, хорошо понятен лошади. Один ощутимый удар хлыстом, поданный в нужном месте в нужное время не причинит лошади вред и не напугает ее. От него даже не станет больно – многие лошади реагируют на ЗВУК удара хлыстом, поэтому если лошадь уже знакома с хлыстом, вы можете ударить по краю своего ботинка. Если вы используете выездковый хлыст (который лучше подходит для обучения, т.к. он длинный достаточно для того, чтобы использовать его правильно, не меняя положения руки или корпуса), хлопок по ботинку будет сопровождаться легким касанием кончика хлыста по крупу или бедру лошади, которое само по себе бесполезное, но становится эффективным, если вместе с ним следует звук удара по ботинку.
Важно помнить, что даже если вы ударите лошадь хлыстом, это не причинит огромной боли или непоправимого вреда… в отличие от постоянного сжимания и пинания, что, во-первых, снижает чувствительность лошади к ноге, и во-вторых, причиняет физический вред лошадиному телу. «Снижение чувствительности» (или «приучение») не означает, что лошадь больше не ЧУВСТВУЕТ ударов ногами. Это означает, что она больше не реагирует на них, т.к. она получила столько бессмысленных пинков, что несмотря на то, что она их, конечно же, чувствует, она терпит их, никак не реагируя. Такие лошади, если только им не повезет, и они не будут проданы более умелому всаднику, обречены на пожизненные мучения – не зрелищные, не достойные вечерних новостей, но все равно мучения.
К сожалению, существует много всадников, которые поступают именно так, потому что им не хватает опыта и знаний о работе с лошадьми, и они думают, что хлыст предназначен для того, чтобы причинять лошади боль или травмы. Они действительно считают, что постоянно пинать лошадь ногами предпочтительнее, чем научить ее отвечать на легкую команду шенкеля.

/Некоторые всадники играют в «доброго полицейского» — не бьют лошадь хлыстом, а просто взмахивают им. Предполагается, что до них с лошадью уже поработал «злой полицейский», научивший ее понимать, что за взмахом хлыста последует удар, и теперь эти всадники, пользуясь результатами чужой работы, пытаются понравиться лошади своей добротой, тем, что не бьют ее. Через несколько повторов реакция лошади к взмаху хлыста притупляется, и она не реагирует уже не только на шенкель, но и на хлыст. Так же обманчива доброта тех, кто не ударяет, а слегка щекочет лошадь хлыстом, не добиваясь улучшения реакции на шенкель. Помимо теребящих команд шенкеля они дают такие же теребящие команды хлыста. В следующий раз «злому полицейскому» придется действительно неприятно ударить лошадь хлыстом, чтобы она восприняла это командой, а не информационным шумом. Прим. перев./

Стоил ли наказывать лошадей, когда они себя ведут агрессивно или не так, как вы хотели бы. Где та тонкая грань, где воспитание переходит в наказание, будем разбирать в этой статье. Какие способы наказания лошадей допустимы, а какие неприемлемы, возможно, вы узнаете для себя нечто новое.

Наказание и воспитание связаны неразрывно с точки зрения авторитарной педагогики, но лучшие плоды приносит гуманистическая парадигма в процессе обучения лошади. Так что попытайтесь разглядеть в лошади прежде всего чуткое и преданное существо, готовое служить вам до конца своей жизни. Именно такая позиция залог успешного воспитания лошади.

Физические наказания

Для начала разберем те способы наказания, которые однозначно не работают.

Вас не должно удивлять, что лошадей довольно просто приучить посредством сахара, как награды, зато невозможно отучить от привычки силовыми способами.

Наказание физической силой приведет к агрессии, страху, стрессу, депрессии. Тем не менее, владельцы лошадей часто ударяют рукой животное, чтобы скорректировать его поведение. Стоит ли говорить, что лошадь этот удар не воспринимает как наказание, и ее реакция будет враждебной или пугливой. То же самое может случиться, если лошадь будет получать удары по голове. Если лошадь, которая вам доверяет, станет получать пинки и удары, то реакция страха помешает в будущем обучению. Некоторые конезаводчики считают, что метод кнута и пряника самый эффективный в обучении питомцев, но практика и опыт показывают, что это не так. Как говорил известный булгаковский персонаж, терпение и ласка. Вот единственные вещи, которые возможны в обращении с живым существом.

Слишком частое натягивание поводьев в качестве наказания за непослушание может привести к игнорированию сигналов и бросанию головы. К тому же от этого могут загрубеть губы, и в дальнейшем вам будет непросто приучить лошадь к самым простым командам.

Хотите, чтобы лошадь замкнулась и стала пугливой, тогда чаще используйте кнут и жесткий недоуздок, сапоги со шпорами. Хлыст использовать допустимо, чтобы слега подогнать лошадь, подать ей сигнал. Ключевое слово здесь «слегка». Кнут нужен для стимула, а не для наказания.

Еще одним изощренным видом пытки (другое слово не подобрать) является привязывание лошади в неестественной для нее позе. Это может повлечь за собой не только физические повреждения, но и длительные нарушения в поведенческих реакциях.

Один американский тренер утверждает, что есть три случая, когда можно использовать физическую силу, никогда, никогда и никогда.

Другие наказания

Есть также виды наказания, которые не принесут никаких результатов, а только усугубят ситуацию. К примеру, запирание лошади в одиночестве, когда лошадь привыкла жить в коллективе. Лошадь не человек, она в одиночку не станет думать о том, почему она оказалась одна, скорее она будет думать о том, что ей хочется на выпас к другим лошадям или о том, что ей хочется пожевать травы.

Если вы решили просто привязать лошадь на время, чтобы она успокоилась, то убедитесь, что на улице комфортная погода. Солнцепек, жара или сильный мороз или ветер с дождем не лучшие условия для животного, особенно если нет защитного покрывала.

Лишение лошади воды и еды на время, «чтобы одумалась», самое плохое, что могло прийти вам в голову. Нарушение режима питания скажется на процессе пищеварения, а недостаток воды может стать причиной обезвоживания. Стоит ли так рисковать здоровьем лошади из-за ее проступка?

Наказание голосом

Устное наказание не принесет пользы, т.к. лошадь вообще не поймет, что вы к ней обращаетесь. Если же вы сорветесь на истерику, то это, скорее всего, заставит окружающих относиться к вам, как к человеку неуравновешенному. В конце концов, это просто нелепо. Люди кричат от бессилия. В этой ситуации лучше задуматься, с чем связано ее неправильное поведение. Именно это должно стать точкой отсчета в воспитании лошади. Воспитание голосом очень важно для правильного обучения животного, но делать это необходимо правильно. Лошади довольно умные животные, они довольно скоро начинают распознавать ваши интонации, но только в том случае, если ваше поведение адекватно и нотки в голосе не истеричны.

"ЭТО только кажется, что во время скачек на ипподромах лошадь и всадник будто сливаются в одно существо. Трибуны рукоплещут, но после забега "существо" разделяется: наездник получает приз, а изуродованную во время гонки лошадь уводят в конюшню. Каждому - свое".

Об изнанке конного спорта - бесчеловечной жестокости людей к скаковым лошадям - "Аргументам и фактам" рассказывает мастер верховой езды, независимый депутат Госдумы Александр НЕВЗОРОВ.

Приз и "отбросы"

- АЛЕКСАНДР ГЛЕБОВИЧ, вы знаете о скачках не понаслышке. В молодости были спортсменом-конником, жестоким к своим питомцам, и даже, как рассказывали сами, гонялись за конем с секцией от забора. Неужели все наездники такие?!

- Да, я был такой же скотиной, как и все, занимавшиеся конным спортом. Мне ведь никто не объяснял, что то, чем я занимаюсь, - омерзительно и подло. Более того, считалось и считается до сих пор, что никакого другого пути нет. К счастью, среди жокеев, спортсменов и ипподромных наездников найдется немного законченных ублюдков и садистов, которым доставляет удовольствие мучить лошадей, - один из ста. Остальные просто не знают, что творят, и не задумываются, можно ли покупать медали и наградные знаки-"розетки" ценой страданий другого существа.

- Разве скаковые лошади так уж страдают?

- А вы вдумайтесь. Жокей за один заезд наносит лошади от 50 до 150 ударов тяжелым хлыстом. В конкуре (вид конного спорта. - Авт.) ограничения по ударам есть. А в скачках - бей, хоть забейся. Лошади там до такой степени обезумевшие, что сесть на них обычным образом невозможно: у скаковой лошади сорвана психика, ее загоняют в бокс и сверху, со стенок опускают жокея. Представляете?! Она даже сесть на себя не дает! И это, учтите, очень юные лошади - от полутора до трех лет. То есть по сути дети. А процент отхода, потерь на скачках - 70-75 процентов.

- Что значит "процент отхода"?

- Смертей и травм, не совместимых с жизнью или с дальнейшими успехами в конном спорте. Разрывы сухожилий и связок, шпат (окостенение суставов), болезнь сотрясений, при которой копыта находятся в жесточайшем воспалении и каждое движение причиняет боль. Шутка кавалеристов: "Когда незаметно, что лошадь хромая? Когда она хромает на все четыре ноги". Так что это вовсе не спорт, а беспробудная жестокость. Причем в России даже, может быть, в меньшей степени, потому что у нас эти состязания еще на "детском" уровне. А там, где есть серьезные концерны скачек - в Англии, Франции, США, существует специальный термин - "отбросы". Любая спортивная лошадь к 10-12 годам - полуживая развалина, а лошадь, прошедшая скачки, - инвалид уже в 5-6 лет.

Я видел это сам. У каждой второй-третьей лошади после скачек из ноздрей и горла идет кровь от легочного разрыва. Причина в том, что лошадь не предназначена природой для такой скорости и продолжительной дистанции. А только для того, чтобы пробежать резво 300 метров. Этого вполне достаточно, чтобы либо удрать от хищника, либо быть съеденной. Лошадь - мастер коротких дистанций. Табуны бегут только в кино. Скажите директору любого конезавода: "Знаете, у вас табун сорвался!" (то есть, побежал) - и посмотрите на реакцию.

- А что тут ужасного?

- А это бедствие, равное концу света! Табун - не мультфильмовские статные с развевающимися гривами жеребцы, это маленькие жеребята, старые лошади, брюхатые кобылы. И вот представьте, что все они помчались в одну сторону, давя друг друга и все, что попадется под копыта!

Железо и дружба

- ГОВОРЯТ, что человек и лошадь - друзья по жизни. Разве не так?

- Легенда о дружбе человека и лошади - миф. Если б это было так, то зачем бы была нужна железка, которая вставляется лошади в рот. Когда-то человек, чтобы управлять лошадью, вбил ей в нос кольцо, проломив носовую перегородку - из одной ноздри в другую. Но это оказалось непродуктивным: кольцо либо врастало и теряло свои болевые функции, либо хрупкая носовая перегородка разламывалась. И тогда стали искать у лошади самое уязвимое, нежное и ранимое место. И нашли: рот. А потом сделали металлическое приспособление для причинения сильной боли во рту, которое закрепляется на голове лошади с помощью ремней, именуемых уздечкой. Так ездит на лошадях весь мир на протяжении тысяч лет. Все просто: лошадь управляется болью.

- А вы не перегибаете? Ведь есть и дрессаж, и, в конце концов, добрая воля самой лошади.

- Это иллюзия! Сладенькая сказочка для малышей. Любая спортивная лошадь живет в непрерывных мучениях. Ее все время бьют. Люди, которые занимаются рысаками, помнят, что еще недавно им вырезали ноздри. Считалось, что чем больше кислорода заглатывает лошадь, тем резвее она может бежать. Второй ипподромный метод: берется солевой раствор, которым пропитывается шерсть лошади на крупе. Верхний белесый слой счищается щеткой. Но на коже соль остается, а затем лошадь бьют струной, которая надпарывает кожу. И лошадь мчится от жгущей сзади боли! Все лошадники знают эти секреты.

- Сколько в конном спорте "болевых приемов"?

- Прежде всего, довольно шпор. В спорте бока лошади, как правило, проковыряны до ребер - так агрессивно и жестко наездники работают шпорами. Шпора может быть нежным и мягким инструментом, но при условии высочайшей квалификации человека. Я тоже иногда езжу в шпорах, но лошади, которых я воспитываю, не знают ни железа во рту, ни уздечек. Они совершенно свободны. То есть, если я не прав, лошадь мне всегда может сказать "нет". Но если надета уздечка - то есть установлен специальный инструмент для причинения ей сильной боли, - лошадь совершенно безответна. А есть конники, которые как будто бы избивают связанного! И лошадь не может им ответить: все парализует боль в небе и зубах. Это не мои выдумки - возьмите любой учебник по лошадиной стоматологии - там целые главы посвящены травмам "от железа". У спортивных лошадей обязательно выламывают первые премоляры - зубы, чтобы обеспечить более эффективные удары по вторым премолярам, зубам еще более чувствительным. Изгаляются и не только над лошадиным ртом.

От редакции. О страшных секретах спортивной выездки, бегах рысаков, судьбе списанных лошадей и драме на цирковых аренах читайте в одном из ближайших номеров.

Предисловие

Конный спорт существует уже много тысячелетий, но никто не задумывается, что является реальностью этого вида спорта. Всё, что испытывает лошадь в спорте, можно назвать одним простым словом, но его никто не хочет признавать и произносить вслух – боль. Я решила заняться исследовательской деятельностью, потому что меня очень сильно затронула эта тема. Пора рассказать всю ту правду, которая кроется за «красотой» всех видов конного спорта.

Введение

(на слайде). В первую очередь - в спорте. Жестокость этого очевидна, но 99% лошадников в мире воспитывают лошадей именно так.

История лошадиного железа

(на слайде) Как справедливо расценил человек, боль должна быть более многообразной. И тогда было изобретено то, что теперь на языке лошадников всего мира называется «железо». Сейчас стоит рассмотреть историю железа.

В Европе есть несколько очень солидных коллекций, которые дают представление об его истории. Причём, не только того железа, которое засовывается в рот лошади, но и о шпорах, стременах и сёдлах. Суперколлекция в Санкт-Петербурге в хранилище Рыцарского зала Эрмитажа. Очень классная коллекция во Франции в шато мастера от Эколь господина Марио Люраши. Она не велика, но с большим чувством подобрана. Ещё одна очень мощная коллекция, которая также находится во Франции, в замке Шантий в музее «живых» лошадей, расположенном в бывших конюшнях принца Конде.

Арабский мундштук.

Ничего более жестокого вообразить невозможно. Принцип его действия очень прост. Верхний шип направлялся на верхнее нёбо лошади. Кольцо обнимало нижнюю челюсть. При движении поводом, шип впивался в нёбо, а кольцо создавало настолько нестерпимо болезненное давление на нижнюю челюсть, что лошадь просто парализовало от боли. Такое железо не прижилось в Европе

Рыцарский мундштук.

Это самый характерный для той эпохи рыцарский мундштук. Чем длиннее ветви мундштука, тем большая боль причиняется лошади, когда всадник трогает повод.

Подвижное грызло.

Это уже Франция XVII века, когда потихоньку начали задумываться о лошади и пошли по пути смягчения. Здесь мы, в отличие от свирепого грызла, имеем подвижное грызло, которое шевелилось во рту лошади и не обеспечивало, так называемых, «мёртвых» ударов.

Собрание Марио Люраши (Франция).

Здесь очень заметно, что чем больший ужас человек изготавливал, тем тщательней он его украшал. Редкостью является лишь удивительная сохранность розеток на мундштуках. Особая редкость коллекции – железо испанских конкистадоров. Здесь есть мундштук, страшный не только для самой лошади, но и для тех, кто оказывался поблизости. Эти зубья служили для того, чтобы никто не смог схватить лошадь под уздцы и воспрепятствовать всаднику управлять лошадью.

(слайд)

Шпоры

Шпоры были самые невероятные. Шпоры раннего средневековья, которые были необыкновенно массивны, имели очень длинную рабочую часть. Были шпоры, которые состояли из трёх колёсиков, на концах которых располагались ещё множество маленьких зубчиков. Как только одно колесо приходило в движение, начинали двигать и остальные два, что создавало невыносимую боль у лошади в районе бока. Рыцарская шпора эпохи раннего средневековья представляла собой шип. Твёрдый, убийственный шип. Лошадь заставляли двигаться вперёд, когда она не хотела двигаться, огромным болевым воздействием в район бока и живота.

Стремена

Латинские страны стремились украсить всё. Они украшали стремена колокольчиками, глубоким дном. Стремена от Эколь – стремена высшей школы.

Железо (слайд)

Спорт и его последствия

Слайд

(слайд) Сперва, я хотела разъяснить происходящее здесь. Люди, которые сняты, лошади, которые сняты – это обычные участники обычных соревнований. Это снято на соревнованиях не очень высокого, но и не очень низкого уровня. То, что делают эти люди, они делают это абсолютно открыто, публично, официально. От постоянных ударов железом по челюсти, по тому месту, где очень близко расположены тригеминальные нервы, у лошади образуется болевая колоническая судорога. Физиологи, боль подобного рода характеризуют как адскую. Внимания на это, естественно, никто не обращает.

Язык (в слайде)

Смыканье.

(слайд) Сейчас я разъясню, что делает этот человек. Он совершает то, что на языке спортсменов называется термином «смыканье». Она приплюсовывается ко всем тем остальным болям, которые и так образуются и во рту, и в голове лошади.

Трензель и рот лошади.

(слайд) При усиленной работе поводом, мало того, что перекрестие трензеля впивается в нёбо, защемляет и загребает язык лошади в глотку, он ещё и дробит зубы. Разговор о привыкании лошадиного рта к боли – это абсолютный вздор. Это та неуклюжая версия, которую пытаются выдвинуть спортсмены, чтобы оправдаться и оправдать ту дикую жестокость которая является непременным компонентом конного спорта. Что такое привыкание? Привыкание – это адаптация живых тканей к воздействию на них. То есть «мозоли». На слизистой оболочке мозоли не образуются – это закон физиологии. А рот – это сплошная слизистая. Следовательно, привыкания быть не может. (слайд) Стоит взглянуть на последствия конного спорта. Эти последствия, обычно, тщательно прячутся. Мы видим, что конный спорт наилучшая возможность для выхода ненависти, которую некоторые люди испытывают к лошадям.

Мундштук и рот лошади

Помимо боли, которую причиняет трензель, мундштук вершиной излома на грызле давит на верхнее нёбо с особо огромной силой. Более того, есть и ещё одно садистское приспособление – цепочка. Дело в том, что подбородок у лошади страшно нежный. Тут нет ничего, кроме кости и тоненького слоя кожи. Также, здесь ветви тригеминального нерва. И, вот эта цепочка, при работе мундштука, начинает работать, пережимает ветви тригоменального нерва и впивается в кость. Мундштук ещё и зажимает нижнюю челюсть. То есть, при любом движении всадником повода создаётся носильное сгибание нижней челюсти. Это приводит к адской боли. Пиление лошадиного рта специальным железным инструментом становится одним из обязательных приёмов конного спорта и практикуется повсеместно. Этот приём и есть основа конного спорта. Приём имеет и строго научное обозначение – нейрокраниальный шок. Дело в том, что сверхчувствительная инервационная система черепа лошади имеет именно во рту, либо в близких к нему областях густое ветвление двенадцати пар черепных нервов - сверхъуязвимых, в силу своей крайней чувствительности. Ударами или давлением железа по очень богатой нервированными тканями ротовой полости, «поджигается» практически вся инервационная система черепа. Учитывая абсолютную близость к головному мозгу и замыкание корней этих нервов прямо на головном мозге, эффект болевого шока достигается мгновенно. Были проведены исследования, которые выяснили силу воздействия мундштука. Воздействие на мягкие ткани, нервы и зубы лошади, при стандартном рывке достигает 300 кг/см2. При мягком - от 100 – 150 кг/см2. При рывке средней силы - от 180 – 220 кг/см2. Это всё – научные факты. На язык железо оказывает давление от 100 кг/см2 – при обычном натяжении повода, до 250 – 300 кг/см2 – при рывке.

Ведущие ветеринары мира

1. Профессор Роберт Кук, США. Заслуженный ветеринарный хирург. Профессор ветеринарной медицины Массачусетского Тавского университета. Крупнейший в мире исследователь ротовой полости и глотки у лошадей, проводящий исследования по данному вопросу уже 45 лет. Автор 96 научных работ, считающихся хрестоматией в современной ветеринарной науке.

(2,3,4,5,6,7 на слайде)

Точку в этом вопросе ставит судебно-медицинская экспертиза, которая полностью подтверждает точку зрения ведущих ветеринаров мира, утверждающих, что применение железа основано только на причинении лошади боли.

Научные экспертизы

На основаниях данных научных исследований, мы теперь с абсолютной уверенностью можем говорить о самом принципе воздействия на лошадь в конном спорте, как о принципе постоянного болевого шока. Методичного истязания, приводящего к необратимым патологиям жизненно важных внутренних органов лошади и в результате, к мучительной преждевременной смерти.

Помимо зубов, мозга, ротовой полости, ног, всей инервационной системы, желудка, психики, поражается и позвоночник. (слайд)

Следствие, хорошо заметное на любом вскрытии любой выездковой лошади, - полное или частичное размозжение околоушной слюнной железы. Эта железа расположена так, что первой принимает на себя удар прямым сгибанием этим фальшсбором. Результатом принудительного сбора всех показушных красот выездки является неминуемое поражение затылочно-атлантных мембран у любой лошади. Разрыв предохраняющих мембран и поражение спинного мозга. Неизбежная компрессия и сверхболезненная деформация позвонков. И вот, эти все жуткие, марионеточные, болезненные движения, которые так высоко ценятся в выездке – это симптом поражения проводникового отдела спинного мозга.

Хлыст

Один вид хлыста приводит лошадь в состояние истерики. Это не означает, что во время работы с лошадью у человека не должно быть в руках хлыста. Хлыст – это продолжение руки. Хлыстом подсказывается ритм, темп, подъём ног. Хлыстом можно всё. Хлыстом нельзя одного. Им нельзя ударить лошадь. Лошади, которых никогда не били и не наказывали, хлыста бояться не будут.

Побои.

Лошадей ещё и бьют. Бьют много, старательно, тщательно. Бьют по крупу, по плечам, по бокам, по шее, по глазам, по голове. У спортсменов это называется дипломатическим словом «наказание». Известно, что 100% спортсменов открыто практикуют избиение лошади, отказавшейся выполнить их прихоть. Разработаны и применяются целые методики избиения лошади в спорте.

Стоит прочитать откровения спортсменки, чтобы представить себе реальность конного спорта полностью. (на слайде)

Вскрытия и патологоанатомические обследования избитых спортсменами лошадей, показывают в местах таких вот ударов (слайд), под кожей лошади наличие обширных, тяжёлых гематом. Наличие болезненных ран, практически незаметных снаружи.

Почти вся мировая ветеринарная профессура сходится во мнении, что именно избиения являются одним из провоцирующих факторов кровотечений, которыми страдают 99% скаковых лошадей.

Выламывание зубов

Приговорённым к спорту лошадям, в обязательном порядке, выламывают часть зубов. Выламываются коренные постоянные зубы - «первые премоляры». Это обязательная процедура. Если первые премоляры не выломать, то в спорте их непременно разобьют ударами железа. Выламывание части зубов разрушает целостность зубных аркад. Нарушаются важнейшие физиологические процессы и довольно быстро, и почти неизбежно, наступает смерть от болезни желудочно-кишечного тракта. А потом, спортсмены прикапывают молодых умерших лошадей, в которых наигрались, прямо за спортивным манежем. Практически всё, что связано со спортом и железом – это для лошади пытка, продолжающаяся всю жизнь. Железо быстро, страшно и мучительно разрушает в лошади всё.

Соревнования

Когда спортсмены говорят, что они любят лошадей, возникает вопрос. Вопрос не в том, чтобы любить. Вопрос в том, как любить. Невозможно себе вообразить и представить, каким кошмаром является, практически, каждая лошадиная жизнь. Кошмаром, начиная с той самой минуты, когда на свет появляется жеребёнок. Начиная с мгновений восхитительного жеребячества, когда вся мука ещё впереди. И заканчивая тем моментом, когда ноги, изуродованные спортом, уже не в состоянии держать тело. И наступает такая страшная, но такая долгожданная смерть. Конный спорт – просто забава, не вызванная никакой жизненной необходимостью. Спорт, в котором ежегодно убивается и калечится несколько десятков тысяч лошадей. Единственный спорт, в котором запредельные страдания живого существа являются абсолютной нормой.

Заключение

Разговоры о том, что если конный спорт будет выведен за рамки законного вида спорта, то исчезнут лошади – является абсолютным вздором. Есть множество лошадиных пород, которые никак не задействованы в конном спорте (слайд). Вероятно, конный спорт никуда не денется. И ради забавы, ради адреналина спортсмены и подражатели спортсменам будут и дальше рвать рты, избивать и снова рвать рты, ломать ноги и рвать сухожилия потрясающему, мудрому, столь же благородному, как и беззащитному существу по имени лошадь.

-Метки

-Рубрики

Женщины города К. (56)
Эти женщины (193)
Рассказы про порку (105)
Жестокая Сеньорита Анна (12)
Рассказы про порку: Пансионат "Волна" (10)
Босая нищая Надька (6)
Портфолио (5)
Санитарка последнего класса (2)
Майоровы: Папа и сын (24)
Дворова девка Настя (8)
СССР (15)
Невыдуманные истории (17)
Цитаты, эпиграфы (14)
Кровавая графиня Салтыкова (6)
Стихи (3)
Пробы пера (4)
От автора (30)
Сезон охоты на людей (12)

-Цитатник

Как пытками делали из советской девочки вундеркинда: Страшное детство знаменитой пианистки Когда .

Вы наденьте её одежду Вы наденьте её одежду И пройдите её дорогой&.

Как бьют детей в российских семьях Инфографика: "Новая газета"В России не принято говор.

Шрамы из прошлого — Людмила Михална, у вас на руках такие шрамы странные, — Людмила Михална, у ва.

Лица Советской эпохи. Часть 400. Женщина труда 1920-е. Первая женщина-милиционер Маринцева1918. К.

-Ссылки

-Поиск по дневнику

-Интересы

-Друзья

-Сообщества

-Трансляции

-Статистика

Постоялый двор «У Натальи»

. тетка Наталья спустилась в камеру в накинутом легком, практически невесомом полупрозрачном халатике. После того как Степа утащил в Кабинет тело девки, Наталья вернулась в свою спальню где спал её гость и ничуть не смущаясь его присутствия спокойно выбрала достойную ситуации одежду – она давненько. с полгода не спускалась в свой кабинет и сейчас дрожь предвкушения охватывала её тело, погружая все глубже и глубже в тягучую дремоту «нахождения не тут».

Там в своем подвале она могла делать все что захочет – там вообще не существовало пределов для её мечтании и желаний. Там она оказывалась в полной свободе и НИЧТО не могло сдержать или как то по своему переиначить эту свободу.

Выбрав себе тоненький халатик она по винтовой лестнице спустилась вниз – с каждой ступенькой становилось все холоднее но ТАМ она всегда была работала голой, только когда сама бралась за инструмент то одевала грубый фартук.

. верный оруженосец Степочка точно угадал желание своей Госпожи – к её приходу девка очнулась, была перемещена с пыточного стола в центр камеры – где стояла переминаясь с ноги на ногу..

К приходу Салтыковой Степан притащил и положил под ноги пленницы ведьмину доску – метр на метр железную плиту, плотно утыканную короткими острыми кольями, заставил жертву сделать шаг вперед и чуть опустить крюк лебедки и теперь Верка переминалась босыми ногами на кольях пирамидок, словно ведьма отплясывая невиданный танец…

Затем быстро отцепили крюк от наручников, на её соски очень споро приладили зажимы к зажимам закрепили цепь, к которой и перецепили крюк, резко дернув его вверх – теперь Верка стояла задрав голову, а её груди поднялись почти на уровень глаз и она своими глазами смотрела за синеющими на глазах сосками, кусая от боли губы.

Верка стояла с высоко поднятыми вверх грудями, не подвешенная, но закрепленная так что можно было делать несколько шажочков в стороны. Соски во всю горели словно от огня, все сильнее нарастала в груди боль, что волнами растекалась по её телу.

. Графиня Салтыкова осталась довольной выбором своего холопа – у неё все было по настроению и пока настроение было посмотреть на страдания девки со стороны для чего в камере стоял высокий старомодны трон с резной старомодной спинкой и кожаным сиденьем куда с ногами – поджав под себя - и забралась Госпожа.

- Разогрей её, мой милый друг - голос Салтыкой звучал где-то далеко и в то же время рядом - Двести плетей по её жирной жопе…

Степка, когда хозяйка звонким раскатистым голосом выносила первый вердик, сам погрузился в накатившую волну сексуального возбуждения – в такие мгновения он ОБОЖАЛ ЕЕ – когда Наталья позволяла ему пороть этих сучек он был готов за неё перегрызть глотку кому бы то ни было. В такие моменты он становился самым счастливым на этой планете и ничто не мешало наслаждаться ему этим. А главное – Степка кончено это придумал сам – в эти минуты он как никогда был нужен ей.

Дурачок. она всего лишь удовлетворяла свои прихоти.

. Верка услышав вердикт заорала что привело в истинный восторг Салтыкову. она просто кончала от своего волеизъявления находя столь увлекательным оглашение приговора – тем более считая это верхом проявления гуманизма – ведь знать что тебя ждет впреди. это ли не счастье?

Первый удар пришелся Верке по ягодицам…

Плеть со свистом рассекала воздух врезаясь в Веркину попу – она дергалась, сжимала мышцы, и безудержно плясала на ведьминой доске, дергая ногами, удерживаемая зажимами на сосках – она сама себе причиняла боль…

Еще несколько ударов - попа покраснела, вздулись уродливые переплетающиеся полосы – она закричала на десятой минуте пытки…

Еще минут через пятнадцать выступила первая кровь из пятки – она слишком резко встала на край доски и потекла кровь… становиться на ноги было ужасно больно, когда палачи отложив на минуту плети, привязали обычной веревкой, что туго впилась в её живот, дополнительные грузы по несколько килограмм, увеличивая её страдания…

Она всхлипывала, плакала, кричала, а удары сыпались один за другим…

…Верку избивали уже час – по заднице текла кровь, ноги были в многочисленных порезах, а соски разрывала сильнейшая боль, растекаясь по всей груди… она кричала при каждом ударе, а они сыпались и сыпались на её покрытое жирными кроваво-черными рубцами тело…

Прошел час – Салтыкова приказала отсановиться и Степка чувствуя себя как человек которому не дали кончить – облил Верку для порядка водой, и их взгляды остановились на зажимах, что сжимали её прекрасные соски на посиневших грудях… Степан ослабил цепь, позволив опуститься несчастной, что плакала ни говоря ни слова.

Верка громко всхлипнула когда увидела как Степан подошел к ней с грубой веревкой, принявшись туго наматывать её на основания груди… он не пропустил ни подмышками, он просто с умением накинули и завязали, так что Веркины груди превратились в два иссиня-черных шара…

- Сучка упрямая… - Степан провел слюнявым пальцем по её щеке, получив в ответ плевок прямо в лицо, - мразь!

- Дергай! – и Верка завопила от резкого рывка…

Еще минуту и Верку подняли вверх, подвесив на её грудях… кровь почти не поступала в них, от чего они постепенно окрасились в синюшнее-лиловый цвет…

- У. лююююююююююкдки еб. иееееееее! – заверещала Верка задыхалась, давилась слюной, корчась от боли.

Она не заткнулась даже когда получила удар в живот, продолжая все громче вспоминать генеалогические древа мучителей.

Степан первым подтащил железяку весом никак не меньше пяти килограмм и подмастерья привязали его к левой щиколотке – Верка завопила, но не замолкла, когда вторая железка увеличила вес её тела и давление на груди еще на пять килограмм…

- Гнииииииииидыыыыы! – захрипела она только она.

Верка весила пятьдесят четыре килограмма, а теперь её вес увеличился почти на половину – она висела раскачиваясь на собственных грудях не в силах что-то сказать от сокрущающей её изнутри боли…

- Притихла – куколка? Если хочешь - мы тебе еще подвесим, - подытожила Салтыкова.

Теперь к жертве подошла сама тетка Наталья взяв плеть – семихвостку с распушенными концами.

- Это тебе в назидание, тварь! – подвела черту она и удары обрушились с новой силой, а Верка раскачивалась на собственных грудях, крича и плача от боли.

Жалящая боль кусала и грызла её тело – плетью секли её еще час, всыпав никак не меньше двухсот пятидесяти ударов – она била без разбора по всему телу, плети влетали и в разрывающиеся от боли груди и тогда Верка вопила особенно сильно… она не теряла сознание и молчала, молчала… её правда ни о чем особенно не спрашивали…

Её сбросили на пол, развязали груди, наслаждаясь истошным воплем и её судорогой – она обнимала руками разрывающиеся от напора хлынувшей крови груди, кричала и корчилась, когда палачи дернули её в сторону, облили ледяной водой, принявшись закручивать на руках грубую веревку…

- Вздернуть её! – вновь поступил приказ.

Степан не трогал её груди – зажимы на сосках и без них делали свое лютое дело – её руки скрутили грубой веревкой, яростно работая воротом, подняли так, что ноги бестолково болтались в полуметре от земли.

Верка не говорила ничего, только истошно стонала, всхлипывая… её подняли к потолку, привязали к ногам дополнительный груз больше двадцати пяти килограмм, потом еще десять – она висела растянутой что струна, чувствуя все нарастающую боль в суставах – вес увеличился до центнера, а она висела, дико озираясь по сторонам в черном полумраке застенка.

- То что надо, - почесав яйца, подытожил Степан.

- Рот свой закрой, - отрубила графиня, - хочешь я тебя рядом повешу? А?! Работай, тело.

Тетка Наталья убрала в сторону плети, взяв в руки кнуты – тонкое длинное жало было усеяно мелкими шипами – кнут был не тяжелым, в его умелых руках он причинял жуткую боль словно жало пчелы, помноженное на десяток раз… Она могла бы давно запороть её до смерти, но он виртуозно владела своим страшным искусством – сечь неимоверно, просто нереально долго, причиняя каждым ударом немыслимые страдания жертве.

И заставляя сейчас страдать Верку Салтыкова готовила её к большим зверствам, четко контролируя процесс – тетка Наталья отличалась неуемной жесткостью, порой лишая допрашиваемых - особенно если это были полногрудые женщины – человеческого облика.

Чувствуя как возбуждение охватывает и все глубже затягивает все её тело, Салтыкова принялась избивать несчастную кнутом.

От каждого удара тело Верки выгибалось дугой, в стороны летела кровь из рассечений, груди подпрыгивали, а боль заставляла ее сгибать руки с такой силой, что она даже приподнимала вес тела и привязанного к ногам груза!

К её ногам привязали еще тридцать килограмм и Верка больше была не в состоянии отрывать камни от земли, висела вытянувшись в струну, сотрясаясь от крика…

Верка извивалась как безумная и кричала, и визжала, и кричала. После получаса избиения она потеряла сознание. Её облили из шланга ледяной водой воды и продолжили истязание.

Её кожа покраснела, вздулась бесчисленными рубцами откуда все сильней и сильней текла кровь – а каждый удар звучал сильней предыдующего, вырываясь из её горла сдавленным криком.

Её вопли были бесконечны как и сами её страдания.

Избиение ее растянутого на дыбе тела сводило ее с умазаставляло забыть что есть свет а что есть тьма - Верка билась словно пришпиленная к листу бумаги бабочка только иголка все глубже и глубже проникало в её избитое тело.

- Сечь эту суку! – она отошла назад передав кнут Степану.

Ее окатили несколькими ведрами воды и продолжили порку.

Чудовищные удары продолжали разбивать ее волю и тело заливая кожу кровью, порой вырывая из тела уже фонтаны крови.

Она плакала, извиваясь, истекала кровью. Пытка продолжалась почти два часа, Степан бил жестоко, с оттяжкой, смакуя и сопровождая порку грубой нецензурной бранью.

В конце её тело окрасилось в красный цвет её крови, опутавшись сеткой кровавых рубцов. Она висела на дыбе, бесчувственно уронив голову на окровавленную грудь; впалый живот слегка подрагивал – пленница дышала… её бесчувственную опустили на пол, отойдя в сторону, палачи тяжело дыша от столь продолжительной работы, смотрели на тупую упрямицу, что недвижимо лежала у их ног.

Лебедка, к коей Верка была до сих пор привязана, вновь завертелась, увлекая руки, а за ней и все тело вверх. Мотор крутился быстро и девушка, застонав, закричала от боли в потревоженных суставах. Спустя некоторое время она вновь висела на вытянутых руках, жутко озираясь по сторонам. Её тело было покрыто извивающимися черно-красными кровоточащими рубцами – следами безжалостных кнутов, но внутри, словно гвоздь под ударами молотка, все глубже и глубже уходила, пряталась тупая решимость молчать и дальше…

Степан снял со стены кнут с тяжелой короткой ручкой и не одним, а сразу шестью толстыми ремнями, что заканчивались на хвосте плотными узлами, зло усмехнулся, пару раз взмахнув им, словно разогреваясь перед ожесточенной работой – девка сейчас будет вопить, а он, только комбинатясь, кромсать её тело. Сейчас придет черед её попки – именно ей был уготована роль отбивной. Уж он-то постарается на славу…

- Зря. Твое истязание кнутом продолжиться, только сейчас, ты станешь покорной и вежливой. Но будет поздно, - кивнула тетка Наталья и отошела в сторону. – Сейчас узнаешь это, упрямая сука, а когда ты соберешься сказать что либо, будет поздно – теперь мы сами решим, когда останавливаться. Сто ударов! Начинай!

Степан облизнул сухие губы и, размахнувшись нанес первый разящий удар!

Первый же удар по уже битой попе поверг Верку в ужас… все предыдущие явились ей легкими эротическими поглаживаниями, по сравнению с этим, крушащим её плоть на части – глухой тяжелый удар, от которого она подпрыгнула, выгнувшись дугой, словно её догнала тяжелая катапульта, подарив разящий удар в пятую точку – резкий факел распавшейся на шесть языков боли перечеркнул её задницу – кожа просто лопнула и глубоких ран неё ливом хлынула кровь!

Верка заорала! Второй удар причинил ей еще большую боль

- ААААААААААААААААААААААА! СУУУУУУУУУУУУККККККИИИИ! – завопила девушка когда третий удар вырвал из неё жирные струи крови…

Степан замахнулся, продолжив избиение Верки видя как из задницы ливом льет кровь, он не останавливался, нанося удар за ударом по трепещущей алой плоти.

Ее тело выгнулось, содрогаясь от боли. Крик метался по камере пыток, отражаясь от сырых каменных стен. Прежде чем он затихал, на ее тело обрушился новый удар. Она уже не кричала – надрывно хрипела – билась, пытаясь вырваться из крепких пут, разбивавших вначале её попу, а потом и спину ударов.

Верка завертелась на руках, словно стараясь уйти от немилосердных ударов, но сделала только хуже – хлесткие молниеносные, жалящие удары палачей теперь разрывали её ребра, касаясь живота, а вскоре и грудь были тронуты не знающими боли кнутами – кровь текла рекой, а она все кричала и кричала.

Степан а когда и Сатыкова лично били по уже разбитой в кровавое месиво спине, били с двойной жестокостью, били вкладываясь в каждый удар, нанося один за другим безжалостные удары, вкладывая в них всю свою чудовищную силу.

- Ааааааааааааааа, - а с каждым ударом из её спины вылетали брызги крови… сплошная кровавая рана, а удары кнутов все падали и падали.

Верка теряла сознание, её приводили в чувство ледяной водой и продолжали сечь!

Она билась в истерике, по щекам стекали ручейки слез, а безжалостные палачи продолжали кромсать кнутами её окровавленное тело.

Ей нанесли 30 ударов, прежде чем она вновь потеряла сознание.

Степа выплеснул в ее заплаканное лицо ведро ледяной воды и, задыхаясь, она пришла в чувства.

На пятьдесят восьмом ударе она вновь безвольно повисла, ее голова безжизненно опустилась на грудь.

Степан, включив напор на максимум принялся поливать её ледяной водой, останавливаясь на лице, смывая кровавые потеки, с истерзанного тела…

Верка с трудом подняла гудящую голову – она не сразу поняла где находиться… опухшие от слез глаза застилала пелена, в горле стояла раздирающая сушь, а голова, голова просто превратилась в гудящую жестяную чушку, не соображающую ничего.

- ПИИИИТЬ, - прошептали её губы и в лицо врезалась струя воды – она жадно глотала ледяную влагу, мотала головой, потом закашлялась… вода кончилась… она тяжело дышала все еще висела под потолком – по рукам текла кровь от порвавших кожу браслетов. Но самое страшное, после многочасовой порки, её никто не собирался отпускать…

Читайте также: