Как кони медленно ступают осип мандельштам

Опубликовано: 24.04.2024

Как кони медленно ступают,
Как мало в фонарях огня!
Чужие люди, верно, знают,
Куда везут они меня.

А я вверяюсь их заботе.
Мне холодно, я спать хочу;
Подбросило на повороте,
Навстречу звездному лучу.

Горячей головы качанье,
И нежный лед руки чужой,
И темных елей очертанья,
Еще невиданные мной.

Следующий стих → Осип Мандельштам — Как светотени мученик Рембрандт
Предыдущий стих → Осип Мандельштам — Ахматова

Читать похожие стихи:

Осип Мандельштам — Тёмных уз земного заточенья
Осип Мандельштам — Куда как страшно нам с тобой
Осип Мандельштам — Вот дароносица, как солнце золотое
Осип Мандельштам — В морозном воздухе растаял лёгкий дым
Осип Мандельштам — Как светотени мученик Рембрандт

Отзывы к стихотворению:

Стихи Александра Пушкина
Стихи Михаила Лермонтова
Стихи Сергея Есенина
Басни Ивана Крылова
Стихи Николая Некрасова
Стихи Владимира Маяковского
Стихи Федора Тютчева
Стихи Афанасия Фета
Стихи Анны Ахматовой
Стихи Владимира Высоцкого
Стихи Иосифа Бродского
Стихи Марины Цветаевой
Стихи Александра Блока
Стихи Агнии Барто
Омар Хайям: стихи, рубаи
Стихи Бориса Пастернака
Стихи Самуила Маршака
Стихи Корнея Чуковского
Стихи Эдуарда Асадова
Стихи Евгения Евтушенко
Стихи Константина Симонова
Стихи Ивана Бунина
Стихи Валерия Брюсова
Стихи Беллы Ахмадулиной
Стихи Юлии Друниной
Стихи Вероники Тушновой
Стихи Николая Гумилева
Стихи Твардовского
Стихи Рождественского

Евгений Онегин
Бородино
Я помню чудное мгновенье (Керн)
Я вас любил, любовь еще, быть может
Парус (Белеет парус одинокий)
Письмо матери
Зимнее утро (Мороз и солнце; день чудесный)
Не жалею, не зову, не плачу
Стихи о советском паспорте
Я памятник себе воздвиг нерукотворный
У лукоморья дуб зеленый
Ночь, улица, фонарь, аптека
Сказка о царе Салтане
Жди меня, и я вернусь
Ты меня не любишь, не жалеешь
Что такое хорошо и что такое плохо
Кому на Руси жить хорошо
Я пришел к тебе с приветом
Незнакомка
Письмо Татьяны к Онегину
Александр Пушкин — Пророк
Анна Ахматова — Мужество
Николай Некрасов — Железная дорога
Сергей Есенин — Письмо к женщине
Александр Пушкин — Полтава

Стихи о любви
Стихи для детей
Стихи о жизни
Стихи о природе
Стихи о дружбе
Стихи о женщине
Короткие стихи
Грустные стихи
Стихи про осень
Стихи про зиму
Стихи о весне
Стихи про лето
Смешные стихи
Матерные стихи
Стихи с добрым утром
Стихи спокойной ночи
Стихи про семью
Стихи о маме
Стихи про папу
Стихи про бабушку
Стихи про дедушку
Стихи о войне
Стихи о родине
Стихи про армию
Стихи про школу
Стихи о музыке
Стихи для малышей
Стихи о доброте
Стихи на конкурс
Сказки в стихах

Популярные стихи Пушкина
Популярные стихи Лермонтова
Популярные стихи Есенина
Популярные басни Крылова
Популярные стихи Некрасова
Популярные стихи Маяковского
Популярные стихи Тютчева
Популярные стихи Фета
Популярные стихи Ахматовой
Популярные стихи Цветаевой
Популярные стихи Бродского
Популярные стихи Блока
Популярные стихи Хайяма
Популярные стихи Пастернака
Популярные стихи Асадова
Популярные стихи Бунина
Популярные стихи Евтушенко
Популярные стихи Гумилева
Популярные стихи Рождественского
Другие поэты

Огромная база, сборники стихов известных русских и зарубежных поэтов классиков в Антологии РуСтих | Все стихи | Карта сайта

Все анализы стихотворений, краткие содержания, публикации в литературном блоге, короткие биографии, обзоры творчества на страницах поэтов, сборники защищены авторским правом. При копировании авторских материалов ссылка на источник обязательна! Копировать материалы на аналогичные интернет-библиотеки стихотворений - запрещено. Все опубликованные стихи являются общественным достоянием согласно ГК РФ (статьи 1281 и 1282).

В ноябре 1933 года Мандельштам написал стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны…», направленное против Сталина. Он не только не пытался его скрыть, но и напротив – активно продвигал, читая друзьям и знакомым. Пастернак говорил, что произведение не имеет никакого отношения к литературе и может считаться актом самоубийства. В первую ссылку Осип Эмильевич отправился в 1934 году. Сначала вместе с супругой он проживал в Чердыни, что в Пермском крае, потом переехал в Воронеж. После завершения срока действия наказания Мандельштам недолго

Стихотворение «Как кони медленно ступают…» пропитано обреченностью, покорным принятием своей незавидной судьбы. Лирический герой отчужден от окружающих его людей, погружен в себя, аморфен, словно потерян в пространстве. Мандельштам противопоставляет персонажа остальному миру при помощи яркой метафоры «нежный лед руки чужой», работающей на контрасте с ключевым смыслом всего произведения и подчеркнутой посредством словосочетания «горячей головы качанье». При прочтении рассматриваемого текста у чуткого читателя возникает ощущение многозначительности и бесконечности печали, растворенной в природе и человеке.

Сочинения по темам:

Анализ стихотворения Блока «Я медленно сходил с ума» Встреча с 16-летней Любовью Менделеевой полностью перевернула жизнь Александра Блока. Он с трудом узнал в этой серьезной и сдержанной особе свою детскую подругу и — влюбился в нее, рассчитывая на взаимность. Однако Любовь Менделеева весьма прохладно отнеслась к Блоку, считая его выскочкой и пижоном. На протяжении всего лета 1899 года она отвергала его ухаживания, а […].

Анализ стихотворения Хлебникова «Когда умирают кони — дышат» Пожалуй, одним из наиболее ярких и необычных поэтов 20 века по праву считается Велимир Хлебников. Он мыслил совершенно иными критериями и пытался найти различные пути реализации своих мыслей таким образом, чтобы люди не только их поняли, но и прочувствовали. До того, как стать адептом футуризма, Хлебников экспериментировал с жанрами и стилями, рассчитывая занять свою нишу […].

Анализ стихотворения Мандельштама «Tristia» «Tristia» («Я изучил науку расставания…». Это одно из центральных стихотворений второго поэтического сборника О. Мандельштама, названного также «Tristia» (1916-1920), в котором желто-черные краски олицетворяют катастрофические изменения эпохи. Поэт расстается со старым миром, прежними образами, усиливается трагизм современного существования. «Tristia» в переводе означает — «скорбные элегии», «скорбные песнопения», так называлась книга ссыльного древнеримского поэта Овидия, которую […].

Анализ стихотворения Батюшкова «Как счастье медленно приходит» К творчеству К. Батюшкова относились и относятся до наших дней с большим интересом, поскольку сам поэт далеко незаурядная личность. Судьба его была поистине трагична. На мой взгляд, он так и не успел написать своего главного произведения: «Я похож на человека, который не дошел до цели своей, а нес он на голове красивый сосуд, чем-то наполненный […].

Анализ стихотворения Мандельштама «Вечер нежный. Сумрак важный» С 1908 по 1910 годы Осип Мандельштам учился в Сорбонне, где познакомился со многими русскими и французскими литераторами. Среди них был и Николай Гумилев, дружбу с которым Осип Мандельштам возобновил после возвращения в Россию. Последний год пребывания во Франции запомнился поэту частыми пикниками. Группа литераторов периодически выезжала на природу, и их излюбленным местом отдыха было […].

Анализ стихотворения Мандельштама «Я ненавижу Свет» Сложный жизненный и творческий путь, который довелось пройти Осипу Мандельштаму, нашел отражение в его необычных произведениях. Стихи этого поэта раскрывают удивительно тонкий и хрупкий внутренний мир человека, который далеко не всегда считал нужным публично афишировать свои чувства. Будучи символистом, Мандельштам придерживался теории о том, что ничего в этом мире не происходит случайно, и любое событие […].

Анализ стихотворения Мандельштама «Сумерки свободы» Изначально Мандельштам встретил приход к власти большевиков радостно. В революции он видел возможность для кардинальных перемен, тотального обновления всех жизненных сфер. При этом уже в книге «Tristia», изданной в 1922 году, появились мотивы разлуки, увядания, скорби, расставания. Поэт понял, что Великая Октябрьская революция в первую очередь принесла разруху, что построение нового мира началось с полного […].

Анализ стихотворения Мандельштама «Звук осторожный и глухой» Первый поэтический сборник под названием «Камень» Мандельштам выпустил в 1913 году. Впоследствии он переиздавался с изменениями в 1916 и 1923 гг. Ключевая особенность книги — соединение в ней стихотворений, принадлежащих к двум совершенно разным художественным направлениям: символизму и акмеизму. По мнению литературоведа Лилии Гинзбург, в дебютном сборнике Осипа Эмильевича «суровость Тютчева», проявляющаяся в серьезности тем, […].

Анализ стихотворения Мандельштама «Мы живем под собою не чуя страны» В ноябре 1933 года Мандельштам написал одно из самых известных стихотворений двадцатого столетия — «Горец» или «Кремлевский горец». Оно представляет собой эпиграмму на Сталина. Своего авторства поэт никогда в тайне не держал. Более того — Осип Эмильевич сам читал произведение многим друзьям, знакомым, родственникам, поэтому сейчас сложно сказать, кто на него написал донос — слишком […].

Анализ стихотворения Мандельштама «Да, я лежу в земле, губами шевеля. « Судьба Осипа Мандельштама сложилась весьма трагически, и после революции он подвергся гонениям со стороны советской власти. Впрочем, сам поэт не жаловал тех, кто устроил в России кровавый переворот, называя их открыто убийцами и палачами. За это он и поплатился сперва свободой, а позже и с жизнью. Открытое противостояние с властями начинается в 1933 году, когда […].

Как кони медленно ступают,
Как мало в фонарях огня!
Чужие люди, верно, знают,
Куда везут они меня.

А я вверяюсь их заботе.
Мне холодно, я спать хочу;
Подбросило на повороте,
Навстречу звездному лучу.

Горячей головы качанье
И нежный лед руки чужой,
И темных елей очертанья,
Еще невиданные мной.

Еще стихотворения:

О, если б ясную, как пламя О, если б ясную, как пламя, иную душу раздобыть. Одной из лучших между вами, друзья, прославиться, прожить. Не для корысти и забавы, не для тщеславия хочу людской любви и верной.

Медленно-медленно вечер Медленно-медленно вечер Наплывает на тихую землю, Медленно, ночи навстречу, Выходит из леса олень. Новое ли божество Своего высылает предтечу, Старого ли божества Вижу печальную тень? Друг ли, утраченный мной, Иль.

Кони в ночном Чу Ржет жеребенок. Он просит напиться. Ему ни печаль, ни тоска Нипочем… Мне синяя степь приингульская Снится — И кони в ночном. Только кони В Ночном И словно я вижу.

Эх вы, сани! А кони, кони! Эх вы, сани! А кони, кони! Видно, черт их на землю принес. В залихватском степном разгоне Колокольчик хохочет до слез. Ни луны, ни собачьего лая В далеке, в стороне, в.

Я не знаю Я не знаю, зачем упрекают меня, Что в созданьях моих слишком много огня, Что стремлюсь я навстречу живому лучу И наветам унынья внимать не хочу. Что блещу я царицей в.

Кассандре Пусть говорят: «Святыня — не от Жизни», Блюди елей у брачного чертога! Жених грядет: пожди еще немного, И уличной не внемли укоризне. То — странники в неузнанной отчизне, Сжигая храмы.

А чего я жду А чего я жду В голубом саду, В золотом от снега и солнца? Ото всех утаю, Как я жить устаю Взаперти, как в дереве кольца. А о чем хочу Рассказать.

Кони мои А у наших коней да заместо подков Полумесяцы на ходу. У Зеленого Яра, у желтых песков За звездой высекают звезду. Кони, кони мои! Ну, не кони, а гром! Объезжали вас.

Кони А кони, говорят, имеют души, Хотя подпруги и узда их душат, В какой бы тройке праздной наугад Ни мчались эти кони напрокат. Плати копейку — и по кругу, эх! —.

Кони Колхозные сытые кони Топтали в лугах синеву И — словно с широкой ладони — Щипали траву-мураву. Вдруг конь, рудо-желтый, буланый, Заржал и копытом забил, Как будто бы сбруей булатной В.

Белые кони Это в жизни бывает нечасто, Словно кто-то тебя позовет: Зорсвую подковку на счастье На дороге не каждый найдет, И, заслыша знакомые звоны, Я по травам куда-то бегу. Все мне чудится.

Кони привередливые Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю Я коней своих нагайкою стегаю, — погоняю, — Что-то воздуху мне мало, ветер пью, туман глотаю, Чую с гибельным восторгом — пропадаю.

В Компьенский лес уходят кони В Компьенский лес уходят кони, И колокольня смотрит в даль, Ей все равно — пусть ветер гонит Листву в пустой Мориенваль. Так эта осень бесконечна, Что нет ни света ей.

Я уезжала, бешеные кони Я уезжала, бешеные кони рванули с места, будто от погони. Пурга снегами, некуда деваться, крутила, не поймешь, где верх, где низ. Вновь наступала смена декораций, в другую плоскость уходила жизнь.

Мы древние, испытанные кони Мы древние, испытанные кони. Победоносцы ездили на нас, И не один великий богомаз Нам золотил копыта на иконе. И рыцарь-пес и рыцарь благородный Хребты нам гнули тяжестию лат. Один из.

Sed non satiatus (Но не утоленный) Что же мне делать, когда не пресыщен Я — этой жизнью хмельной! Что же мне делать, когда не пресыщен Я — вечно юной весной! Что же мне делать, когда не.

Медленно Отстоялась душа как вино. Как осенние запахи терпки осадки. Загляни: глубина как песчаное дно, и песок у души — желтоватый и гладкий. Буду жить никогда не расплескан, весь закованный в.

В альбом Ф. А. Кони (Что написать, ей-ей, не знаю…) Что написать, ей-ей, не знаю — Девиц и женщин не терплю, Лишь душу, чувство уважаю, И ум я искренно люблю….

Я видел степь. Бежали кони Я видел степь. Бежали кони. Она подрагивала чуть И элеватора свечу Держала на своей ладони. И зелень в синеву лилась, И синь легла на все земное, И устанавливалась связь Меж.

Когда умирают кони — дышат Когда умирают кони — дышат, Когда умирают травы — сохнут, Когда умирают солнца — они гаснут, Когда умирают люди — поют песни.

Пусть ржут метафорические кони Пусть ржут метафорические кони, Поет стрела, летя издалека. Я знаю сам, что жизнь — как на ладони Та линия — ясна и коротка. Не очень долго и не очень много.

Я поднималась медленно со дна Я поднималась медленно со дна морского к солнцу водорослью синей, я тяжестью была прикреплена к моей Земле, как к ракушке актиния. Я головой касалась облаков, а пальцы ног перебирали травы.

Я медленно сходил с ума Я медленно сходил с ума У двери той, которой жажду. Весенний день сменяла тьма И только разжигала жажду. Я плакал, страстью утомясь, И стоны заглушал угрюмо. Уже двоилась, шевелясь, Безумная.

Песня лунного луча Светлой искоркой в окошко Месяц к девушке глядит… «Отвори окно немножко»,- Месяц тихо говорит. «Дай прилечь вдоль белых складок Гостю, лунному лучу, Верь мне, все придет в порядок, Чуть над.

Медленно, тяжко и верно Медленно, тяжко и верно В черную ночь уходя, Полный надежды безмерной, Слово молитвы твердя, Знаю — молитва поможет Ясной надежде всегда, Тяжкая верность заложит Медленный камень труда. Медленно, тяжко и.

Над полем медленно и сонно Над полем медленно и сонно заката гаснет полоса. Был день, как томик Стивенсона, где на обложке паруса. И мнилось: только этот томик раскрой — начнутся чудеса… Но рубленый веселый домик.

Я оживаю медленно и робко Я оживаю медленно и робко — после дождя затоптанная тропка, пока ее однажды не разроет живучею железною травою. Не думаю, тебя не вспоминаю, а просто очень трудно засыпаю, и просыпаюсь.

Медленно земля поворотилась Медленно земля поворотилась В сторону, несвойственную ей, Белым светом резко озарилась, Выделила множество огней. Звездные припали астрономы К трубам из железа и стекла: Источая молнии и громы, Пламенем планета истекла.

Медленно в двери церковные Медленно в двери церковные Шла я, душой несвободная, Слышались песни любовные, Толпы молились народные. Или в минуту безверия Он мне послал облегчение? Часто в церковные двери я Ныне вхожу без.

Медленно движется время Медленно движется время,- Веруй, надейся и жди… Зрей, наше юное племя! Путь твой широк впереди. Молнии нас осветили, Мы на распутье стоим… Мертвые в мире почили, Дело настало живым. Сеялось.

Как медленно движутся мысли! Как медленно движутся мысли! И тучи нависли в горах. И водоросли раскисли. И день превращается в прах. Сидишь, как лягушка, уставясь На крылья добычи своей. Цветок превращается в завязь, А.

Я вышел. Медленно сходили Я вышел. Медленно сходили На землю сумерки зимы. Минувших дней младые были Пришли доверчиво из тьмы… Пришли и встали за плечами, И пели с ветром о весне… И тихими я.

«Мы медленно с надеждой расстаемся…» Мы медленно с надеждой расстаемся, Так медленно, как море остывает. Уж медленней наверно, не бывает Ни людям, ни себе не признаемся И даже забываем понемногу, Вернее — помним, но уже.

И, медленно ослабив привязь И, медленно ослабив привязь, Томясь в береговой тиши И ветру боле не противясь, Уже зовет корабль души, Его попутное наитье Торопит жданный час отплытья, И. страстью окрылен и пьян, В.

Быстро ль, медленно ль время течет Быстро ль, медленно ль время течет — то ль по компасу, то ли на ощупь — бедный город железо печет и, испекши, бросает наотмашь. Дым стоит, пригвождая к земле поваров.

Ночью медленно время идет Ночью медленно время идет, Завершается год високосный. Чуют жилами старые сосны Вешних смол коченеющий лед. Хватит мне повседневных забот, А другого мне счастья не надо. Я-то знаю: и там, за.

«Медленно зреют образы в сердце…» Медленно зреют образы в сердце, Их колыбель тиха, Но неизбежен час самодержца — Властвующего стиха. В камеру, как полновластный хозяин, Вступит он, а за ним Ветер надзвездных пространств и тайн.

Слагаю стих Слагаю стих, Который тих, Но внутренне вполне железен, — В надежде, что для остальных Он может быть небесполезен. Иначе как? Иначе мрак. И — срам навязываться музам! …Я думать ухожу.

Фантазия Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья, Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез; Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грез.

Я наравне с другими Я наравне с другими Хочу тебе служить, От ревности сухими Губами ворожить. Не утоляет слово Мне пересохших уст, И без тебя мне снова Дремучий воздух пуст. Я больше не ревную.

-Рубрики

Авиация (146)
Астрономические явления (17)
Атмосферные конвективные явления (13)
Атмосферные оптические явления (30)
Атмосферные электрические явления (11)
Бабочки (20)
ВАТИКАН (23)
Владимир Джанибеков (8)
Водолей (20)
Вокруг Солнечной системы (75)
Вопрос-Ответ (2192)
Габсбурги (15)
Гаремы (7)
Далёкий космос (108)
Дальние страны (1070)
ДИНАСТИИ (39)
Дорога - это жизнь (39)
Животные (514)
Загадки истории (445)
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ИМЕНА (855)
Замки и Дворцы (27)
ЗАПОВЕДНИКИ (13)
ЗДОРОВЬЕ (255)
Земля (137)
ЗЕРКАЛО (5)
Искусство (640)
Истории любви (181)
ИСТОРИЯ (2163)
История одного стихотворения (2035)
История одной картины (1105)
Книги для детей (256)
Краса ветвей зависит от корней (29)
КУЛЬТУРА (246)
Легенды и мифы (159)
ЛИТЕРАТУРА (253)
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ГЕРОИ (184)
ЛИЦА ИСТОРИИ (496)
ЛИЦА РАЗВЕДКИ (159)
ЛЮДИ (467)
Люди-легенды (120)
МАЯКИ (9)
Микеланджело Буонарроти (29)
Микробиология: ВИРУСЫ и БАКТЕРИИ (24)
МИКРОмир (16)
Мода (50)
Москва (73)
Музеи (119)
Наполеон Бонапарт (68)
Насекомые (96)
НАУКА (460)
Облака (13)
Оружие (23)
ОТКРЫТИЯ и ИЗОБРЕТЕНИЯ (243)
ПАРАЗИТЫ (23)
Первые среди равных (193)
ПЛАНЕТАРИЙ (81)
Поэзия (749)
Праздники (48)
Притчи (34)
Проза (471)
Прошлое и настоящее Ташкента (202)
Психология (79)
Птицы (210)
Растения (85)
Рекорды (19)
РОЗА ВЕТРОВ (22)
Романовы (102)
Россия (1158)
Сады и парки (34)
Самарканд - столица Тамерлана (22)
Санкт-Петербург (112)
Символы (158)
Скульпторы (37)
СЛОВАРЬ (61)
Соборы и Мечети (65)
СПИРАЛЬ ВРЕМЕНИ (23)
Судьбы человеческие (1513)
ТАЙНЫ и ЗАГАДКИ (357)
Ташкент (18)
Узбекистан (209)
Фарфор (8)
ФЕНОМЕН (167)
ФИЛАТЕЛИЯ (163)
Фотографии (440)
ФОТОГРАФЫ и их фотографии (186)
Фра Беато Анджелико (13)
ХУДОЖНИКИ (765)
ЦВЕТЫ (43)
ЧАЙ (21)
ЧЕЛОВЕК и ПРИРОДА (42)
ЧТОБЫ ПОМНИЛИ (731)
ЭВОЛЮЦИЯ (19)
ЭКСПЕДИЦИИ и НАХОДКИ (288)
ЭПОХА СССР (374)
ЮСУПОВЫ (21)

-Поиск по дневнику

-Интересы

-Сообщества

-Статистика

Осип Эмильевич Мандельштам

Как кони медленно ступают,
Как мало в фонарях огня!
Чужие люди, верно, знают,
Куда везут они меня.

А я вверяюсь их заботе.
Мне холодно, я спать хочу;
Подбросило на повороте,
Навстречу звездному лучу.

Горячей головы качанье
И нежный лед руки чужой,
И темных елей очертанья,
Еще невиданные мной.

Тюремное фото, 17 мая 1934

Сначала вместе с супругой он проживал в Чердыни, что в Пермском крае, потом переехал в Воронеж. После завершения срока действия наказания Мандельштам недолго пробыл на свободе. В мае 1938 года его вновь арестовали.

Мандельштам после ареста в 1938 году. Фотография НКВД

Скончался поэт примерно через восемь месяцев после заключения под стражу. Причина смерти – тиф, место – пересыльный лагерь Владперпункт.

По замечанию многих исследователей творчества Мандельштама, в лирике его часто содержится предвидение будущего. В нескольких стихотворениях он буквально предсказал и ссылку, и собственную трагическую гибель. К подобным текстам можно отнести и произведение «Как кони медленно ступают…», написанное в 1911 году и вошедшее в дебютный сборник поэта «Камень». Лирический герой вынужден куда-то ехать под охраной чужих людей, сопротивляться он даже не пытается. У него нет выбора – остается только ввериться их заботе. При этом действие происходит ночью, путь персонажа и его сопровождающих пролегает мимо леса или сквозь него: «…И темных елей очертанья…». Чужие люди в тексте возникают не случайно. Скорей всего, Мандельштам отсылает читателей к следующим строкам из пушкинской поэмы «Цыганы»:

…Чужие люди за него
Зверей и рыб ловили в сети…

Доказательством служит то, что произведение Александра Сергеевича поэт цитирует в двух статьях – в «Слове и культуре» и «О природе слова».

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Как журавлиный клин в чужие рубежи,-
На головах царей божественная пена,-
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер - всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

О, КАК МЫ ЛЮБИМ ЛИЦЕМЕРИТЬ

О, как мы любим лицемерить
И забываем без труда
То, что мы в детстве ближе к смерти,
Чем в наши зрелые года.

Еще обиду тянет с блюдца
Невыспавшееся дитя,
А мне уж не на кого дуться
И я один на всех путях.

Но не хочу уснуть, как рыба,
В глубоком обмороке вод,
И дорог мне свободный выбор
Моих страданий и забот.

Я НЕНАВИЖУ СВЕТ ОДНООБРАЗНЫХ ЗВЁЗД

Я ненавижу свет
Однообразных звезд.
Здравствуй, мой древний бред,-
Башни стрельчатой рост!

Кружевом, камень, будь,
И паутиной стань,
Неба пустую грудь
Тонкой иглою рань!

Будет и мой черед -
Чую размах крыла.
Так, но куда уйдет
Мысли живой стрела?

Или, свой путь и срок,
Я, исчерпав, вернусь:
Там - я любить не мог,
Здесь - я любить боюсь.

Невыразимая печаль
Открыла два огромных глаза,
Цветочная проснулась ваза
И выплеснула свой хрусталь.

Вся комната напоена
Истомой - сладкое лекарство!
Такое маленькое царство
Так много поглотило сна.

Немного красного вина,
Немного солнечного мая -
И, тоненький бисквит ломая,
Тончайших пальцев белизна.

НЕЖНЕЕ НЕЖНОГО ЛИЦО ТВОЁ

Нежнее нежного
Лицо твое,
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое —
От неизбежного.

От неизбежного
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих,
И тихий звук
Неунывающих
Речей,
И даль
Твоих очей.

ОНА ЕЩЁ НЕ РОДИЛАСЬ

Она еще не родилась,
Она и музыка и слово,
И потому всего живого
Ненарушаемая связь.

Спокойно дышат моря груди,
Но, как безумный, светел день.
И пены бледная сирень
В черно-лазоревом сосуде.

Да обретут мои уста
Первоначальную немоту,
Как кристаллическую ноту,
Что от рождения чиста!

Останься пеной, Афродита,
И, слово, в музыку вернись,
И, сердце, сердца устыдись,
С первоосновой жизни слито!

КАК КОНИ МЕДЛЕННО СТУПАЮТ

Как кони медленно ступают,
Как мало в фонарях огня!
Чужие люди, верно, знают,
Куда везут они меня.

А я вверяюсь их заботе,
Мне холодно, я спать хочу;
Подбросило на повороте
Навстречу звездному лучу.

Горячей головы качанье,
И нежный лед руки чужой,
И темных елей очертанья,
Еще невиданные мной.

СУСАЛЬНЫМ ЗОЛОТОМ ГОРЯТ

Сусальным золотом горят
В лесах рождественские елки,
В кустах игрушечные волки
Глазами страшными глядят.

О, вещая моя печаль,
О, тихая моя свобода,
И неживого небосвода
Всегда смеющийся хрусталь!

Смутно-дышащими листьями
Черный ветер шелестит,
И трепещущая ласточка
B темном небе круг чертит.

Тихо спорят в сердце ласковом
Умирающем моем
Наступающие сумерки
С догорающим лучом.

И над лесом вечереющим
Стала медная луна.
Отчего так мало музыки
И такая тишина?

ПОЕДЕМ В ЦАРСКОЕ СЕЛО!

Поедем в Царское Село!
Там улыбаются мещанки,
Когда гусары после пьянки
Садятся в крепкое седло.
Поедем в Царское Село!

Казармы, парки и дворцы,
А на деревьях - клочья ваты,
И грянут "Здравия" раскаты
На крик "здорово молодцы!"
Казармы, парки и дворцы.

Одноэтажные дома,
Где однодумы-генералы
Свой коротают век усталый,
Читая "Ниву" и Дюма.
Особняки - а не дома!

Свист паровоза. Едет князь,
В Стеклянном павильоне свита.
И, саблю волоча сердито,
Выходит офицер, кичась, -
не сомневаюсь - это князь.

И возвращается домой -
Конечно, в царство этикета,
Внушая тайний страх, карета
С мощами фрейлини седой,
Что возвращается домой.

Посох мой, моя свобода -
Сердцевина бытия,
Скоро ль истиной народа
Станет истина моя?

Я земле не поклонился
Прежде, чем себя нашел;
Посох взял развеселился
И в далекий Рим пошел.

А снега на черных пашнях
Не растают никогда,
И печаль моих домашних
Мне по-прежнему чужда.

Снег растает на утесах,
Солнцем истины палим.
Прав народ, вручивший посох
Мне, увидевшему Рим!

УНИЧТОЖАЕТ ПЛАМЕНЬ СУХУЮ ЖИЗНЬ МОЮ.

Уничтожает пламень
Сухую жизнь мою,
И ныне я не камень,
Я дерево пою.

Оно легко и грубо,
Из одного куска
И сердцевина дуба,
И весла рыбака.

Bбивайте крепче сваи,
Стучите, молотки,
О деревянном рае,
Где вещи так легки.

ЧТО ПОЮТ ЧАСЫ-КУЗНЕЧИК?

Что поют часы-кузнечик,
Лихорадка шелестит,
И шуршит сухая печка, -
Это красный шелк горит.

Что зубами мыши точат
Жизни тоненькое дно, -
Это ласточка и дочка
Отвязала мой челнок.

Что на крыше дождь бормочет, -
Это черный шелк горит.
Но черемуха услышит
И на дне морском простит.

Потому,что смерть невинна,
И ничем нельзя помочь,
Что в горячке соловьиной
Сердце теплое еще.

В ПЕТЕРБУРГЕ МЫ СОЙДЁМСЯ СНОВА

B Петербурге мы сойдемся снова,
Словно солнце мы похоронили в нем,
И блаженное, бессмысленное слово
В первый раз произнесем.
B черном бархате советской ночи,
В бархате всемирной пустоты,
Все поют блаженных жен родные очи,
Bсе цветут бессмертные цветы.

Дикой кошкой горбится столица,
На мосту патруль стоит,
Только злой мотор во мгле промчится
И кукушкой прокричит.
Мне не надо пропуска ночного,
Часовых я не боюсь:
За блаженное, бессмысленное слово
Я в ночи советской помолюсь.

Слышу легкий театральный шорох
И девическое "ах"-
И бессмертных роз огромный ворох
У Киприды на руках.
У костра мы греемся от скуки,
Может быть, века пройдут,
И блаженных жен родные руки
Легкий пепел соберут.

Где-то грядки красные партера,
Пышно взбиты шифоньерки лож,
Заводная кукла офицера
Не для черных дум и низменных святош
B черном бархате всемирной пустоты,
Все поют блаженных жен крутые плечи,
И ночного солнца не заметишь ты.

Я НЕ ЗНАЮ, С КАКИХ ПОР.

Я не знаю, с каких пор
Эта песенка началась -
Не по ней ли шуршит вор,
Комариный звенит князь?

Я хотел бы ни о чем
Еще раз поговорить,
Прошуршать спичкой, плечом
Растолкать ночь - разбудить.

Раскидать бы за стогом стог -
Шапку воздуха, что томит;
Распороть, разорвать мешок,
В котором тмин зашит.

Чтобы розовой крови связь,
Этих сухоньких трав звон,
Уворованная нашлась
Через век, сеновал, сон.

ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ СЕРДЦЕ ВОРУЕТ.

После полуночи сердце ворует
Прямо из рук запрещенную тишь,
Тихо живет, хорошо озорует -
Любишь - не любишь - ни с чем не сравнишь.

Любишь - не любишь, поймешь - не поймаешь,
Не потому ль, как подкидыш молчишь?
Что пополуночи сердце пирует,
Взяв на прикус серебристую мышь.

Я с дымящей лучиной вхожу
К шестипалой неправде в избу:
Дай-ка я на тебя погляжу -
Ведь лежать мне в сосновом гробу!

А она мне соленых грибков
Вынимает в горшке из-под нар,
А она из ребячьих пупков
Подает мне горячий отвар.

- Захочу, - говорит, - дам еще.
Ну, а я не дышу, - сам не рад.
Шасть к порогу - куда там! - B плечо
Уцепилась и тащит назад.

Тишь да глушь у нее, вошь да мша,
Полуспаленка, полутюрьма.
- Ничего, хорошо, хороша!
Я и сам ведь такой же, кума.

СОХРАНИ МОЮ РЕЧЬ НАВСЕГДА

Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма,
За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда.
Так вода в новгородских колодцах должна быть черна и сладима,
Чтобы в ней к Рождеству отразилась семью плавниками звезда.

И за это, отец мой, мой друг и помощник мой грубый,
Я — непризнанный брат, отщепенец в народной семье,—
Обещаю построить такие дремучие срубы,
Чтобы в них татарва опускала князей на бадье.

Лишь бы только любили меня эти мерзлые плахи —
Как нацелясь на смерть городки зашибают в саду,—
Я за это всю жизнь прохожу хоть в железной рубахе
И для казни петровской в лесу топорище найду.

Зашумела, задрожала,
Как смоковницы листва,
До корней затрепетала
С подмосковными Москва.

Катит гром свою тележку
По торговой мостовой,
И расхаживает ливень
С длинной плеткой ручьевой.

И угодливо поката
Кажется земля, пока
Шум на шум, как брат на брата,
Восстает издалека.

Капли прыгают галопом,
Скачут градины гурьбой
С рабским потом, конским топом
И древесною молвой.

В ИГОЛЬЧАТЫХ ШУМНЫХ БОКАЛАХ

В игольчатых шумных бокалах
Мы пьем наважденье причин,
Касаемся крючьями малых,
Как, легкая смерть, величин.
И там, где сцепились бирюльки,
Ребенок молчанье хранит,
Большая вселенная в люльке
У маленькой вечности спит.

ЭТО КАКАЯ УЛИЦА?

Это какая улица?
Улица Мандельштама .
Что за фамилия чертова -
Как ее ни вывертывай,
Криво звучит, а не прямо.

Мало в нем было линейного,
Нрава он был не лилейного,
И потому эта улица,
Или, верней, эта яма
Так и зовется по имени
Этого Мандельштама .

ПУСТИ МЕНЯ, ОТДАЙ МЕНЯ, ВОРОНЕЖ

Пусти меня, отдай меня, Воронеж, -
Уронишь ты меня иль проворонишь,
Ты выронишь меня или вернешь -
Воронеж - блажь, Воронеж - ворон, нож!

ЗА ПАГАНИНИ ДЛИННОПАЛЫМ

За Паганини длиннопалым
Бегут цыганскою гурьбой -
Кто с чохом чех, кто с польским балом,
А кто с венгерской немчурой.

Девчонка, выскочка, гордячка,
Чей звук широк, как Енисей,-
Утешь меня игрой своей:
На голове твоей, полячка,
Марины Мнишек холм кудрей,
Смычок твой мнителен, скрипачка.

Утешь меня Шопеном чалым,
Серьезным Брамсом, нет, постой:
Парижем мощно-одичалым,
Мучным и потным карнавалом
Иль брагой Вены молодой -

Вертлявой, в дирижерских фрачках.
В дунайских фейерверках, скачках
И вальс из гроба в колыбель
Переливающей, как хмель.

Играй же на разрыв аорты
С кошачьей головой во рту,
Три чорта было - ты четвертый,
Последний чудный чорт в цвету.

ЗАБЛУДИЛСЯ Я В НЕБЕ

Заблудился я в небе, - что делать?
Тот, кому оно близко, ответь!
Легче было вам, дантовых девять
Атлетических дисков, звенеть.

Не разнять меня с жизнью, - ей снится
Убивать и сейчас же ласкать,
Чтобы в уши, в глаза и в глазницы
Флорентийская била тоска.

Не кладите же мне, не кладите
Остроласковый лавр на виски,
Лучше сердце мое разорвите
Вы на синего звона куски!

И когда я умру, отслуживши,
Всех живущих прижизненный друг,
Чтоб раздался и глубже и выше
Отклик неба - в остывшую грудь!

Я СКАЖУ ЭТО НАЧЕРНО, ШЁПОТОМ.

Я скажу это начерно, шепотом,
Потому, что еще не пора:
Достигается потом и опытом
Безотчетного неба игра.

И под временным небом чистилища
Забываем мы часто о том,
Что счастливое небохранилище -
Раздвижной и прижизненный дом.

НА МЁРТВЫХ РЕСНИЦАХ ИСАКИЙ ЗАМЁРЗ

На мёртвых ресницах Исакий замёрз,
И барские улицы сини.
Шарманщика смерть и медведицы ворс,
И чужие поленья в камине.

Уже выгоняет выжлятник пожар,
Линеек раскинутых стайку,
Несётся земля - меблированный шар,
И зеркало корчит всезнайку.

Площадками лестниц разлад и туман,
Дыханье, дыханье и пенье,
И Шуберта в шубе застыл талисман, -
Движенье, движенье, движенье.

Вы хотите быть игрушечной,
Но испорчен Ваш завод,
К Вам никто на выстрел пушечный
Без стихов не подойдет.

Блок
Король
И маг порока;
Рок
И боль
Венчают Блока.

10 декабря 1911

Кушает сено корова,
А герцогиня желе,
И в половине второго
Граф ошалел в шале.

Спросили раз у воина:
-- На Шипке все спокойно ли?
Да,-- отвечал он,-- здесь на Шипке
Все признают свои ошибки.

Уста запеклись и разверзлись чресла.
Весь воздух в стонах родовых:
Это Мария Петровых
Рожает близнецов -- два театральных кресла.

Один еврей, должно быть, комсомолец,
Живописать решил дворянский старый быт:
На закладной под звуки колоколец
Помещик в подорожную спешит.

Помпоныч, римский гражданин,
Наскучив жить в развратном изобильи,
На то имея множество причин,
Включая старческое слабосилье,
К себе гостей однажды пригласил
И сам себе разрезал скукожилья,
Скукожился и дух по ванной испустил.

Плещут воды Флегетона,
Стены Тартара дрожат.
Съеден торт -- определенно --
Пястом пестуемый яд.

Вермель в Канте был подкован,
То есть был он, так сказать,
Безусловно окантован,
То есть Канта знал на ять.
В сюртуке, при черном банте,
Философ был -- прямо во!
Вермель съел собаку в Канте,
Кант, собака, съел его.

Однажды из далекого кишла''''ка
Пришел дехканин в кооператив,
Чтобы купить себе презерватив.
Откуда ни возьмись,-- мулла-собака,
Его нахально вдруг опередив,
Купил товар и был таков.
Однако!

Какой-то гражданин, не то чтоб слишком пьяный,
Но, может быть, в нетрезвом виде,--
Он
В квартире у себя установил орган.
Инструмент заревел. Толпа жильцов в обиде.
За управдомом шлют -- тот гневом обуян,--
И тотчас вызванный им дворник Себастьян
Бах! бах! -- машину смял, мошеннику дал в зубы.

Не в том беда, что Себастьян -- грубьян,
А плохо то, что бах какой-то грубый.

Мне вспомнился старинный апокриф --
Марию Лев преследовал в пустыне
По той простой, по той святой причине,
Что был Иосиф долготерпелив.

Сей патриарх, немного почудив,
Марииной доверился гордыне --
Затем, что ей людей не надо ныне,
А Лев -- дитя -- небесной манной жив.

А между тем Мария так нежна,
Ее любовь так, боже мой, блажна,
Ее пустыня так бедна песками,

Что с рыжими смешались волосками
Янтарные, а кожа -- мягче льна --
Кривыми оцарапана когтями.

ИЗ АНТОЛОГИИ АНТИЧНОЙ ГЛУПОСТИ

Сын Леонида был скуп, и кратеры берег он ревниво,
Редко он другу струил пенное в чаши вино.
Так он любил говорить, возлежа за трапезой с пришельцем:
-- Скифам любезно вино,-- мне же любезны друзья.

М. Лозинскому
Сын Леонида был скуп, и когда он с гостем прощался,
Редко он гостю совал в руку полтинник иль рубль;
Если же скромен был гость и просил лишь тридцать копеек,
Сын Леонида ему тотчас, ликуя, вручал.

В. Шилейко
-- Смертный, откуда идешь? -- Я был в гостях у Шилейко.
Дивно живет человек, смотришь -- не веришь очам:
В креслах глубоких сидит, за обедом кушает гуся.
Кнопки коснется рукой -- сам зажигается свет.
-- Если такие живут на Четвертой Рождественской люди,
Путник, скажи мне, прошу, - как же живут на Восьмой?

СТИХИ О НЕИЗВЕСТНОМ СОЛДАТЕ

Этот воздух пусть будет свидетелем,
Дальнобойное сердце его,
И в землянках всеядный и деятельный
Океан без окна — вещество.

До чего эти звезды изветливы!
Все им нужно глядеть — для чего?
В осужденье судьи и свидетеля,
В океан без окна, вещество.

Помнит дождь, неприветливый сеятель, —
Безымянная манна его, —
Как лесистые крестики метили
Океан или клин боевой.

Будут люди холодные, хилые
Убивать, холодать, голодать
И в своей знаменитой могиле
Неизвестный положен солдат.

Научи меня, ласточка хилая,
Разучившаяся летать,
Как мне с этой воздушной могилой
Без руля и крыла совладать.

И за Лермонтова Михаила
Я отдам тебе строгий отчет,
Как сутулого учит могила
И воздушная яма влечет.

Шевелящимися виноградинами
Угрожают нам эти миры
И висят городами украденными,
Золотыми обмолвками, ябедами,
Ядовитого холода ягодами —
Растяжимых созвездий шатры,
Золотые созвездий жиры.

Сквозь эфир десятично-означенный
Свет размолотых в луч скоростей
Начинает число, опрозрачненный
Светлой болью и молью нулей.

И за полем полей поле новое
Треугольным летит журавлем,
Весть летит светопыльной обновою,
И от битвы вчерашней светло.

Весть летит светопыльной обновою:
— Я не Лейпциг, я не Ватерлоо,
Я не Битва Народов, я новое,
От меня будет свету светло.

Аравийское месиво, крошево,
Свет размолотых в луч скоростей,
И своими косыми подошвами
Луч стоит на сетчатке моей.

Миллионы убитых задешево
Протоптали тропу в пустоте, —
Доброй ночи! всего им хорошего
От лица земляных крепостей!

Неподкупное небо окопное —
Небо крупных оптовых смертей, —
За тобой, от тебя, целокупное,
Я губами несусь в темноте —

За воронки, за насыпи, осыпи,
По которым он медлил и мглил:
Развороченных — пасмурный, оспенный
И приниженный — гений могил.

Хорошо умирает пехота,
И поет хорошо хор ночной
Над улыбкой приплюснутой Швейка,
И над птичьим копьем Дон-Кихота,
И над рыцарской птичьей плюсной.

И дружит с человеком калека —
Им обоим найдется работа,
И стучит по околицам века
Костылей деревянных семейка, —
Эй, товарищество, шар земной!

Для того ль должен череп развиться
Во весь лоб — от виска до виска, —
Чтоб в его дорогие глазницы
Не могли не вливаться войска?

Развивается череп от жизни
Во весь лоб — от виска до виска, —
Чистотой своих швов он дразнит себя,
Понимающим куполом яснится,
Мыслью пенится, сам себе снится, —
Чаша чаш и отчизна отчизне,
Звездным рубчиком шитый чепец,
Чепчик счастья — Шекспира отец.

Ясность ясеневая, зоркость яворовая
Чуть-чуть красная мчится в свой дом,
Словно обмороками затоваривая
Оба неба с их тусклым огнем.

Нам союзно лишь то, что избыточно,
Впереди не провал, а промер,
И бороться за воздух прожиточный —
Эта слава другим не в пример.

И сознанье свое затоваривая
Полуобморочным бытием,
Я ль без выбора пью это варево,
Свою голову ем под огнем?

Для того ль заготовлена тара
Обаянья в пространстве пустом,
Чтобы белые звезды обратно
Чуть-чуть красные мчались в свой дом?

Слышишь, мачеха звездного табора,
Ночь, что будет сейчас и потом?
Наливаются кровью аорты,

Читайте также: