Когда появились кони на руси
Опубликовано: 26.04.2024
В Древней Руси кони были разных пород. Присутствовали как местные, так и завезённые с Востока и Запада. В летописях различают милостных, сумных и поводных (товарных) лошадей.
Милостные — местные верховые лошадки высшего качества, которыми князья награждали своих подданных. На таких лошадях ездили высшие чины княжеской дружины. Милостных жеребцов использовали как «улучшателей» в табунах, что говорит о наличии в Древней Руси зачаточных форм коннозаводства ещё до монголо-татарского нашествия.
Сумные лошади — предназначались для перевозки сум и вьюков, но они годились и под седло, обычно на них ездили рядовые дружинники.
Подводные (товарные) лошади при большой силе были неповоротливы и их использовали только в обозах.
В русских летописях XII века упоминается о «фарях» — благородных лёгких скакунах, происходящих от лошадей Древнего Востока. Вероятней всего то, что именно эти лошади стали основой лёгкой породы, от которой впоследствии произошла украинская лошадь. К XIII веку коневодство на Руси достигло значительного развития — самые многочисленные табуны и большие конюшни принадлежали князьям, боярам и монастырям. Поголовье пополнялось за счёт покупки и захвата лошадей у половцев, печенегов и народов, кочевавших в степях от Чёрного до Азовского морей, а также за счёт поборов у своего же населения.
Лошади ценились в те времена очень высоко. Этому свидетельствует тот факт, что по законодательству Ярослава Мудрого (XI век), виновный в убийстве чужого коня должен был уплатить в казну 12 гривен и 1 гривну потерпевшему, а за убийство свободного крестьянина — всего 3 гривны.
Русская конница в домонгольский период была малоподвижна и немногочисленна, именно с этим историки связывают поражения княжеских дружин при Калке (1223 г.) и в сражениях с монголо-татарами. Во времена монголо-татарского ига русское коннозаводство было разорено, полностью прекратилось поступление восточных лошадей «фарей». Не желая походить на быстрых татарских наездников, русские князья и бояре предпочитали ездить шагом на грубых и медлительных лошадях.
Прошло много времени пока русское коневодство оправилось от разорения. Но не менялись представления о боярской лошади тяжелой и неповоротливой. Первый, кто по достоинству оценил преимущество лёгких татарских лошадей, был Дмитрий Иванович Донской (1350-1389 гг.). Для своей конницы он использовал степных лошадей, которых приводили из-за Волги татарские купцы. В битве на Куликовом Поле (8 сентября 1380 г.) на русской стороне сражались десятки тысяч конных воинов: около половины было набрано в Московском княжестве, остальные были новгородцами или литовцами. Кроме этого, Дмитрий Донской привлек под свои знамена беглых людей, составлявших приволжскую вольницу. Эти воины на легких резвых лошадях называли себя татарским словом «кайсаки», то есть наездники. Позднее в русской речи это стало произноситься как «казаки» (в летописях оно появилось в 1444 году). После Куликовской битвы был нанесён удар по татарскому игу. Одновременно было сломлено предубеждение против лёгких и быстрых лошадей, и для Руси открылся обильный источник для пополнения русских конюшен.
После Дмитрия Донского на Руси было две основных породы: это русская улучшенная и татарская. Определенную роль в создании русских пород сыграли поступавшие с Запада через Великий Новгород ливонские клепперы и литовские жмудки. Клепперы упоминаются в немецких хрониках с XIV веков, как невысокие, но выносливые, с правильным экстерьером лошади под тяжелых всадников. Жмудки — местные лесные лошадки, улучшенные прилитием крови, как Восточных, так и Западных лошадей. Они оказали влияние на лошадей Белоруссии, а позднее в Германии (в XVIII в.) были использованы для выведения Тракененской породы. Во времена Ивана Третьего (1440-1505 гг.) слово «фарь» было забыто и благородных восточных лошадей стали называть «аргамаками» независимо от того была ли эта лошадь персидской или иной породы. Персидские лошади особенно ценились после женитьбы Ивана Третьего на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора. Один из первых конных заводов был создан при Иване Третьем в подмосковном селе Хорошеве, по его же приказу приобретались лошади западных заводских пород, персидские и другие аргамаки для заводского использования. Но вместе с тем у знати всё ещё оставалась мода на крупных, тяжелых и неповоротливых лошадей. Эта вековая традиция сохранилась в Московском княжестве вплоть до Петра Первого, который сломал её вместе с другими боярскими пережитками.
Вот что заявляет доктор Vera Warmuth с факультета зоологии Кембриджского университета: «Распространение домашних лошадей отличается от распространения многих других видов домашних животных тем, что их стада пополняли местные дикие лошади в беспрецедентных масштабах. И пополнение проходило преимущественно за счёт диких кобыл, что и объясняет большое количество женских линий в генофонде всех лошадей, а одомашнили лошадей впервые на западе евразийских степей».
Многие зарубежные и отечественные учёные и ранее выдвигали теорию о происхождении домашних лошадей в степях Евразии, да и археологи предполагали аналогичную версию. Теперь же, с помощью изучения генетического материала более чем 300 лошадей из евразийских степей, учёные-генетики окончательно подтвердили сей факт своими исследованиями.
Действительно, согласно археологическим находкам, на территории, занимаемой древнеславянскими племенами, встречались дикие животные подобные современным лошадям. В лесных землях они были низкорослыми, плотными и мускулистыми, а в степных зонах более высокими и поджарыми. Дошли до нас и рисованные миниатюры, украшавшие древнерусские летописи, и настенные фрески, и письменные источники как древнерусского, так и иноземного происхождения, которые разом говорят нам о том, что древнеславянские поселения использовали лошадей в своей культуре. Именно об этом я и хочу Вам сегодня рассказать.
Первые упоминания о лошадях в культуре древних славян относятся к VI в. нашей эры и представляют нам лошадь как тягловое животное, используемое на пашне. Причём это были именно рабочие лошади, на которых возили кладь и пахали землю крестьяне. Таких лошадей могли позволить себе держать князья, которым они также служили великолепным подспорьем во время войн-распрей, которые циклически затевались между удельными князьками.
Илья Муромец и Бурушка в поле
А вот что писал князь Черниговский (позднее он же Владимир Мономах), который восторгался дикими конями и охотой на них: «А вот что в Чернигове делал. коней диких своими руками вязал я в пущах – десять и двадцать живых коней, а кроме того подъезжал по равнине, ловил своими руками тех же диких коней…»
Известно также, что Мономах, пытаясь объединить всех князей против половцев, вечно изматывающих своими набегами, предлагал увеличить численность войска русского объединенного за счёт крестьян, посаженных на рабочих коней. Но его действительно дельное предложение было отвергнуто общим княжеским мнением по причине, что во время весеннее пахотное отрывать крестьян от земли дело неправильное. В результате такой недальновидности, заботе лишь о своём собственном благополучии и зависти к лидерским качествам умного Владимира Мономаха, князья от очередного половецкого набега и урожая лишились, и другого сокровенного. Историки предполагают, что поговорка о лошади «годной и в подводу, и под воеводу», появилась именно в мономаховское время. Получается, что помимо работы на лошадях как на тягловых животных, ими пользовались и для верховой езды. В византийских источниках неоднократно упоминают славянских всадников-воинов, которые не единожды успешно противостояли великолепным катафрактариям и печенегам. Помните Илью Муромца и его верного Бурушку-Косматушку? Вот-вот! Бурушка и в поле от зари до зари с Ильей трудился, и в бою верным другом был. Многочисленные находки удил, остатки различных сёдел и других предметов конской упряжи говорят о том, что коневодство древних славян приобретало важный и повсеместный характер. Русские рождались, жили и умирали на коне.
Воины печенеги и катафрактарии
Русский конный воин
Летописцы по-разному фиксировали количество лошадей у князей. Согласно одни записям говорится о десятках, сотнях лошадей, согласно другим, например, Ипатьевской летописи 1146 года, есть запись о табуне, принадлежавшем семье Святослава, у которого насчитывалось «3000 кобыл стадных и 1000 коней и жеребцов». Кстати слово «лошадь» славяне практически не употребляли, оно пришло позднее от тюркских наездников, у которых оно звучало как «алоша». Слова же «конь», «кобыла» и «жеребец» - истинно славянского происхождения и встречаются в языках всех славянских народностей, а своими корнями обращены к индоевропейскому праязыку.
Большое значение и почёт имели и люди, ухаживающие за лошадьми (конюхи или конюшие) а за княжеских лошадей и вовсе отвечали головой. При Дмитрии Донском был заведено правило, в котором говорилось, что если «коню не сдвинуть воза обычного, в колеях увязшего, то высечь не коня, а конюшего, дабы чаще и лучше коня вскармливал». Считалось, что пока упряжка держит, то и конь тянуть сможет. Действительно, лошадей в то время отбирали, главным образом, по выносливости и силе.
До образования Киевской Руси, мясо лошадей использовали как пищевой продукт. И не удивительно, что один из самых воинственных русских князей Святослав, уходя в дальний поход, не брал с собой обременительного обоза. Вот что говорится об этом в одном из документов, присланных византийскими разведчиками своему императору: «Непонятный суровый языческий князь на привалах вместе со своими дружинниками разводит костры, нарезает конину, ломтями печёт её на углях. Спят с седлом под головою, не возят с собой припасов, не таскают котлов для варки. Всё, что нельзя увезти в седле – то им без надобности. » Позднее, при его сыне Владимире Русь приняла христианство. С тех пор конину перестали употреблять в пищу.
Но появился новый обычай. Всех русских князей с трёхлетнего возраста обучали ратному делу и верховой езде. Владимир Мономах в своих «Поучениях» вспоминает о том, что ему более сотни раз приходилось совершать быстрые конные переходы от Чернигова до Киева с запасными лошадьми за один день. Там же он делится с сыновьями о том, как непросто далось ему искусство верховой езды: «И с коня часто падал, голову дважды разбивал и руки-ноги свои калечил в юности своей, не дорожа жизнью своей, не щадя головы своей». Княжеские дружинники также в обязательном порядке упражнялись в искусстве наездника.
В середине XI века у славян особой популярностью стали пользоваться так называемые «гладкие скачки». Считается что под в Верхнем городе (ныне исторический центр Киева), напротив княжьих дворцов, был построен конный двор с песчаным кругом (подобие небольшого современного ипподрома), на котором испытывали лошадей.
Археологический анализ упряжи лошадей, на которых скакали славянские всадники, приводит к любопытным выводам. Так удила найденные в той местности, судя по всему, были предназначены для управления норовистыми лошадьми. А учитывая то, что все найденные удила являются практически однотипными и кольчатыми, можно сказать, что славяне уже тогда отбирали и выращивали лошадей одинаковых по росту и другим физическим данным. Другими словами в Киевской Руси были лошади именно местного производства и выучки. Действительно, если сравнивать новгородских лошадей времён Александра Невского, которому нужны были сильные и выносливые лошади (вес русского всадника, принимавшего участие в Ледовом побоище вместе с оружием и защитными доспехами достигал порой 140 кг), с киевскими лошадьми для борьбы с быстрыми налетами кочевников (там требовалось, наоборот, облегчённые лошади, быстрые и резвые, способные к упреждающему стилю ведения боя), то отчетливо прослеживается ведение определённого искусственного отбора. И, если киевские наездники практически не пользовались шпорами, полагаясь на плеть и шенкеля, то конница Новгородской Руси использовала именно шпоры, поскольку тяжеловооружённому всаднику управлять конём посредством плети было крайне неудобным делом. Неповсеместное применение шпор говорит нам о том, что русские всадники не копировали слепо достижения европейских рыцарей или восточных кочевников, а умело использовали преимущества в зависимости от ситуации. Кстати именно нашим предкам принадлежит изобретение шпор с ограничителем, который позволяет не травмировать бока лошади. Здесь хотелось бы акцентировать ваше внимание не сколько на самом таком открытии, а на нравственной подоплёке этого изобретения. Ведь приносить боль другу (а именно с ним отождествляли коня славяне) просто не хотели.
В XII – XIII веках обычным явлением становится подковывание лошадей, хотя и не во всех видах войск. Подковы, безусловно, отягощали лошадей легкой кавалерии, зато были полезны в тяжелой. Предшественниками подков на Руси были ледоходные шипы, они применялись и всадниками, которым приходилось спешиваться на лёд, обеспечивали безопасность лошадей. Причём такие шипы бытовали на Руси до самого последнего времени.
Таким образом, русский воин-всадник, находясь между Западом и Востоком, в искусстве ведения войны приобретал бесценные навыки и европейцев, и азиатов. Одинаково хорошо владел и прямым мечом, и кривой азиатской саблей, прекрасно владел приемами верховой езды, заимствованной как у кочевников, так и у европейских рыцарей. Так, набранный в постоянных битвах опыт и житейская мудрость, пропущенные через исключительно русские условия жизни, в какой-то мере и поспособствовали появлению того самого сильного и непобедимого богатыря, который был всегда верен народу, Родине и своему верному другу — не пахарю, не столяру, не кузнецу, не плотнику, а первому защитнику и на селе работнику — коню.
Илья Муромец и Бурушка
Славяне использовали лошадей с дервнейших времен. Об этом свидетельствуют археологические находки и письменные источники как древнерусского, так и иноземного происхождения.
Дошли до нас и рисованные миниатюры, украшавшие древнерусские летописи, и настенные фрески в многочисленных церквях, построенных после принятия на Руси христианства.
Среди этих рисунков попадались и изображения лошадей рабочих и верховых. Лошади на территории, занимаемой древнеславянскими племенами, встречались еще и в диком виде. Они были низкорослыми, лесного типа, и русские князья частенько тешились охотой на них.
Особенно гордился удачливостью в охоте на диких коней Владимир Мономах (1053 – 1125), тогда удельный князь Черниговский: "А вот что в Чернигове делал, — писал князь, вспоминая молодость, — коней диких своими руками вязал я в пущах – десять и двадцать живых коней, а кроме того подъезжал по равнине, ловил своими руками тех же диких коней…”
В эпоху, предшествующую образованию единого древнерусского государства, мясо лошадей использовалось как пищевой продукт. Будучи язычниками, славяне и сами с удовольствием ели конину и угощали ею своих многочисленных богов. И не удивительно, что один из самых воинственных русских князей, сын Игоря и Ольги ]]> Святослав ]]> (945 -972), уходя в поход, не вез с собой обременительного обоза. Об этом с почтением и страхом докладывали своим василевсам византийские разведчики.
Непонятный суровый языческий князь на привалах вместе со своими дружинниками разводил костер… "нарежут конины, — сообщает один из документов того времени, — ломтями испекут ее на угольях. Поев, спать завалятся на конских потниках, седло – под голову. Не водят с собой стад, не таскают котлов для варки, что нельзя увезти в седле – то им без надобности. Кто любит негу, — к Святославу не просись, не возьмет.”
Боялись враги Святослава, его знаменитого клича: "Иду на Вы!” После смерти княза-рыцаря Святослава, при его сыне Владимире Русь приняла христианство. С тех пор книну перестали употреблять в пищу.
Как тягловое животное, используемое на пашне, лошадь у древних славян известна с VI в. нашей эры., причем это были именно рабочие лошади, на которых возили кладь и пахали землю крестьяне. Эти лошади принадлежали князьям и служили хорошим поспорьем во время многочисленных войн, которые вели между собой удельные князья. Известен такой факт из биографии Мономаха, когда он, пытаясь сплотить между собой других князей против извечного врага Руси – половцев, предложил увеличить численность войчка за счет крестьян, посаженных на рабочих коней. Но его предложение было отвергнуто, так как остальные князья, недолюбливавшие энергичного и умного Мономаха, отговорились тем, что весной негоже отрывать крестьян от поля. Тем не менее можно предположить, что поговорка, сложившаяся о славянских лошадях, годных "и в подводу, и под воеводу”, появилась именно в те времена.
Древнерусские летописи фиксировали количество лошадей у разных князей. Например, в Ипатьевской летописи под 1146 годом есть запись о табуне, принадлежавшем семье Святослава, в нем насчитывалось "3000 кобыл стадных и 1000 коней”. И думается, это был не весь конский запас князей этой семьи.
Из древнейшего свода законов восточных славян "Русской правды” историки почерпнули сведения и о том, что в княжеских поместьях содержались и верховые лошади, на которых ездили князья и их дружинники, и лошади, на которых пахали крестьяне. За княжеских лошадей они отвечали головой. Большое значение имели и люди, ухаживающие за лошадьми, — конюхи или конюшие. Но и попадало им здорово! При Дмитрии Донском (1350 – 1389) был заведен такой проядок "… когда конюший за конем не следит, княжего коня не холит, — наказывают того конюшего, дабы впредь холил, когда конь не вскормлен – не сдвинуть ему воза, в колеях увязшего, и секут не коня, а конюшего, дабы коня вскармливал”.
Помимо работы на лошадях как на тягловых животных, ими пользовались для верховой езды. Византийские источники неоднократно упоминают славянских всадников-воинов, которые не однажды пртивостояли "непобедимым” каткфрактариям Византии. Многочисленные находки удил, глиняных моделей седел и других предметов конской упряжи говорят о том, что коневодство древних славян постепенно набирает силу. Да и как не совершенствоваться в коневодстве, в изготовлении упряжи, а также в искусстве верховой езды в молодом государстве, если оно потстоянно и жестоко подвергалось изнурительным набегам кочевников – хазар, печенегов, половцев, которые рождались, жили и умирали на коне. Многое переняли славянские всадники и у кочевников. Всех русских князей сажали на коней еще в трехлетнем возрасте, с этого момента начиналось их обучение ратному делу и верховой езде. Можно утверждать, что все без исключения русские князья были превосходными всадниками. И опять в свидетели призовем Владимира Мономаха, оставившего своим сыновьям "Поучения” — неоценимый подарок нам из прошлого. Мономах вспоминает, что ему более 100 раз приходилось одним махом совершать сверхбыстрые конные переходы от Чернигова до Киева с подводными (запасными) лошадьми "от заутрени до вечерни” — за один день. Он рассказывает сыновьям, как непросто далось ему искусство верховой езды: "И с коня часто падал, голову дважды разбивал и руки-ноги свои калечил в юности своей, не дорожа жизнию своей, не щадя головы своей”. Поэтому и князья, и их дружинники много времени отдавали упражнениям в джигитовке, соревновались в умении легко прыгать в седло, через коня и т.п. "Княжеские дружинники также скакали через гривы лошадиные, на скаку коня имали, а меньшие – луки гнули”. И не только гнули, но и стреляли из них на всем скаку в подвижные и неподвижные мишени (для этого в яму сажали уного отрока и он оттуда высовывал щит, привязанный к палке).
С XI века среди феодальной знати большой популярностью стали пользоваться гладкие скачки. Археологи предполагают, что в Киеве на Старокиевской горе (там, где стояли княжьи дворцы), был конный двор с песчаным кругом, то есть нечто вроде небольшого ипподрома, на котором, видимо, испытывали лошадей.
Археологический анализ упряжи лошадей, на которых скакали славянские всадники, приводит к любопытным выводам. Ведь для хорошего археолога конская упряжь, найденная при раскопках, служит не только точным временным ориентиром, но ему (как пушкинскому Дон Жуану, которому стоило "лишь узенькую пяточку увидеть, и в миг он дорисует остальное”) достаточно только глянуть на форму седла, стремян и шпор – и он может нарисовать картину жизни того времени, к которому они принадлежали.
Нередко при раскопках встречаются удила, появившиеся на Руси в результате контактов Русского государства с западноевропейскими странами. Такие удила были предназначены для управления норовистыми лошадьми. А вскоре появляются удила, если можно так выразиться, общеславянские, так называемые "кольчатые” — и это говорит о том, что восточные славяне уже выращивали лошадей, более или менее одинаковых по росту и экстерьеру, для которых производили лишь несколько видов удил. То есть появились лошади местного производства и выучки. Действительно, процесс специализации типов лошадей с этого времени идет достаточно интенсивно: для тяжеловооруженного всадника, весившего вместе с оружием и защитным доспехом до 120 кг, нужна была и более мощная лошадь (вспомним ледовое побоище и победу русского князя Александра Невского над тевтонскими тяжеловооруженными рыцарями), а для борьбы с кочевниками требовались, наоборот, облегченные лошади, быстрые и выносливые. Таким образом можно утверждать, что у русских всадников создались предпосылки для образования кавалерии как основного вида войска. К этому времени влияние на славянских всадников восточной манеры езды ослабевает. Об этом нам рассказывает эволюция стремян, что, в свою очередь, связано с изменением седловки и посадки всадников. Археолог, знаток конской упряжи, объяснит, что опорная роль стремени в это время возрастает. Если в начальные период создания древнекиевской кавалерии всадник сидел в низком седле и пользовался округлыми стременами, то со временем седло становилось выше, а стремена, вследствие частого столкновения с войсками, владеющими копьями, принимали бОльшую нагрузку. Их подножка в целях большей опорной устойчивости расширяется и распрямляется. Кроме того, стремена становятся узорчатыми.
До XI века киевские конники не пользовались шпорами, полагаясь при езде верхом, как и их степные соседи, на плеть и шенкеля. Но когда конница стала массовым видом войска и русскому государству пришлось сражаться с западноевропейскими рыцарями, проиходит массовое внедрение шпор, или, как их тогда называли, "острог”. Первое летописное упоминание пришпоривания лошадей обозначено еще в "Повести временных лет” под 1068 годом словами "и удариша в коне”. Это выражение вполне соответствует употреблению шпор. Шпоры являлись эффективным средством понуждения коня в решающие моменты битв – при сближении с противником, при различных маневрах. Применение шпор говорит о том, что Русь, считавшаяся азиатской окраиной Европы, входила в число развитых рыцарских стран своего времени. Но русские всадники не копировали слепо достижения европейских рыцарей. Именно русским принадлежит изобретение шпор с противотравмирующим лошадь ограничителем – звездчатым колесиком. Этот вид шпор дожил до наших дней, представляя собой не только крупное техническое открытие, но и в какой-то мере свидетельствуя о нравственной подоплеке этого новшества.
От степняков к славянским всадникам перешла манера пользоваться плетью. Наличие плетей в археологических раскопках свидетельствует о том, что славянские конные воины еще были под влиянием степняков. Плеть требовала "езды по-восточному”, то есть опоры полусогнутыми ногами на полукруглые стремена, легкого седла почти без задней луки, отсутствия шпор. Особенно популярной была так называемая "звучащая” нагайка, которой пользовались не столько для того, чтобы нанести удар лошади, сколько для психологического воздействия на нее, одним взмахом, при котором возникал характерный звук. И хотя со временем в конном войске плеть постепенно исчезала, во вневоенной езде верхом всадники еще долго ею пользовались.
В XII – XIII веках в коннице обычным явлением становится подковывание лошадей, хотя и не во всех видах войск. Подковы, безусловно, отягощали лошадей легкой кавалерии, зато были полезны в тяжелой. Предшественниками подков на Руси были ледоходные шипы, они применялись и всадниками, которым приходилось спешиваться на лед, обеспечивали безопасность лошадей. Причем такие шипы бытовали на Руси до самого последнего времени.
Дервнерусский воин-всадник всем своим видом, снаряжением и посадкой напоминал соседа-степняка, от которого ему постоянно приходилось отбиваться. Но "езда по-восточнму” постепенно уступает общеевропейской посадке. Конные копейщики и лучники получают разнообразное и усовершенствованное снаряжение. Первым придавались массивные шпоры, стремена с прямой широкой подножкой, седло-кресло рыцарского типа – все, что обеспечивало устойчивость и напор при таранных сшибках. Вторые пользовались легкими седлами, округлыми стременами, облегченными шпорами.
Находясь между Западом и Востоком, русские в искусстве ведения войны не переставали быть европейцами, но часто сражались как азиаты. Этим объясняется и наличие в русском войске как рыцарского прямого меча, так и кривой азиатской сабли, кольчуги и массы разнообразных приемов верховой езды, заимствованной и у кочевников, и у западноевропейских рыцарей. А вследствие этого набранный в постоянных битвах опыт, пропущенный через чисто русские условия жизни, породил свой собственный стиль верховой езды.
В заключение нельзя не сказать хоть несколько слов о мастерах, обслуживавших коневодство древности, — кожевниках, шорниках, кузнецах… Интересно, что искусство выделывания кож оставалось неизменным вплоть до XIX века. Никиты-кожемяки, жившие так много веков назад, создали технологию этого непростого дела и передали нам. То же можно сказать и о работе ковалей, особенно кузнецов-гвоздочников, ибо так называемый "сапожный” гвоздь и гвоздь, которым подкова крепится к копыту лошади, также дошли до сегодняшнего дня с тех древних времен абсолютно неизменными. В этом можно убедиться, разглядывая археологические коллекции различных гвоздей.
Да и само сословие кузнецов было весьма уважаемым на Руси. Имя одного из таких кузнецов донесла до нас дренерусская летопись. В 1262 году во время взятия новгородцами города Юрьева в летопись внесли слова: "Якова, храброго гвоздочника, убиша”. Не каждому в те времена была оказана честь быть упомянутым в летописи.
XV—XVII столетия были важным периодом в истории отечественного коневодства. Еще во второй половине XV века при царе Иване III (1462—1505) была создана первая «государева» конюшня в с. Хорошеве (около Москвы). И. Мердер (1897) считал, что эта конюшня была «началом коннозаводства в России».
В 1496 году в Москве при царском дворе был организован Конюшенный приказ (Конюшенное ведомство). Вначале его функции ограничивались обслуживанием царского двора, а позднее они были расширены, и в его задачу входило удовлетворение потребностей русской армии.
Конюшенному приказу царское правительство придавало особое значение, как организации, ведающей разведением и содержанием государственных лошадей, охраной их от различных заразных («моровых») и незаразных болезней. На должность руководителя Конюшенного приказа назначались наиболее авторитетные — «родовитые бояре». Первым русским конюшим в 1496 году пожалован был боярин И. А. Челяднин. Конюший боярин был выше дворецкого боярина — «первый боярин и чином и честью». Он пользовался большой властью при царском дворе. Конюшенный приказ имел свой «стяг» — флаг.
Начиная с XVII в Конюшенный приказ имел штат обслуживающего персонала до 350 человек. Кроме конюшего боярина, ясельничего, дьяков и подъячих, в нем были; конюхи (стадные, стремянные и задворные), кузнецы, шорники и др. В штате этого приказа также имелись коновалы, коновальные мастера и коновальные подмастерья.
В 1705 году Конюшенный приказ был преобразован в Конюшенную канцелярию.
Еще в 1516 году при царском дворе был создан другой — Ямской приказ для транспортировки «служилых» людей и различных грузов на лошадях. Ямские станции были организованы по различным почтовым и другим трактам, на которых всегда содержались запасные лошади.
Создание единого Русского государства вызвало необходимость военного укрепления страны, увеличения численности русской армии. Были организованы в 1631—1634 гг. полки «нового строя» (драгунского, рейтарского и солдатских ).
В 1699 году издано руководство «Краткое и обыкновенное учение с крепчайшим и лучшим растолкованием в строении пеших полков. ». Царское правительство обратило серьезное внимание на развитие отечественного коневодства и коннозавода и обеспечение русской армии лошадьми.
Первые конные заводы были основаны еще в 1557 году в Рязани и Мценске при царе Иване IV, когда «боярин Шереметев захватил 60 тыс. лошадей у крымского хана Девлет Гирея и отправил туда лучших из них» ( В. Берх. Царствование царя Федора Алексеевича. СПБ., 1834. ). В 60-х годах XVI века «войско Московского государства состояло из 75 тыс. лошадей эдних только дворян, не считая казаков, татар и других».
В XVII веке при царствовании Михаила и Алексея Романовых имелось 13 государственных («аргамачьих», «кобылячьих») конюшен; Александровская, Бронницкая, Хорошёвская и другие. В конце XVII века общее количество конюшен достигало 16. В них было 5163 заводских и «подемных» лошадей.
Более точные сведения о количестве конского состава «всяких статей» за период с 1677 по 1681 год, во время царствования Федора Романова, приводит Н. Зезюлинский (1889). На основании изучения архивных материалов им установлено, что в этот период в царских конюшнях только под Москвой имелось: в 1677 году — 4426 лошадей, в 1678— 5045, в 1679 — 4875, в 1680 году— 4759 и в 1681 году — 5163 лошади.
В царских («кобылячьих») конюшнях разводили лучшие породы русских лошадей, а также «аргамачьи» породы, то есть метисов, полученных путем скрещивания отечественных кобыл с породистыми жеребцами различных восточных пород (арабские, персидские и др.). Для комплектования русской армии конским составом подбирались лошади епециального назначения: верховые, артиллерийские и обозные.
В этот период отечественные породы лошадей создавались не только в Москве и вокруг нее, но также и на периферии. Например, русские битюги (по реке Битюг), верховые лошади (на Дону), мезенская, обвинская (Архангельская губ.), сибирская и Др.
Н. Кукольник (1842) указывает, что с целью комплектования царских конюшен хорошим племенным конским составом по распоряжению Конюшенного приказа ежегодно из Астрахани и Казани пригонялись Москву на продажу татарские и нагайские (калмыцкие) конские табуны численностью от 30 до 50 тысяч лошадей. В числе этих табунов было 5—8 тысяч лучших лошадей, предназначенных «про царский обиход». Эти лучшие лошади перед их отгоном в Москву еще в Астрахани и Казани предварительно отбирались и клеймились («пятнились») местными воеводами. В Москве на царском дворе лошади осматривались, оценивались и за них платили из государевой казны.
Кроме такого пути комплектования царских конюшен конским составом, очень часто Конюшенный приказ специально посылал дьяков и опытных конюхов-коневодов на ярмарки в различные города страны для приобретения хороших лошадей. На этих ярмарках дьяки и коневоды также подбирали и покупали выездных и рабочих («пашенных») лошадей различных отечественных и иностранных пород. Вновь приобретенных «государевых лошадей» таврили и регистрировали в особых книгах, в которых записывали подробно:
пол, возраст, приметы ( Н. Кукольник.. Старина. Конюшенное дело. Жури. «Коннозаводства и охоты», 1842, т. I.).
Лучшие породы лошадей, как и других видов сельскохозяйственных животных, были сосредоточены в вотчинах царя, князей, бояр и монастырей. Владельцы их стремились разводить хороших лошадей и скот. Для этой цели феодалы привлекали в вотчины опытных «коневиков» и «животников» — «добрых, правдивых и рачительных», которые «всякую животину, дворовые всякие птицы водить умели б», а для лечения больных животных — коновалов.
В хозяйствах крепостных крестьян содержался малопродуктивный скот и в небольшом количестве. Особенно страдало животноводство крепостных крестьян и простых «служилых людей» (солдат и холопов) в годы неурожаев и массовых вспышек заразных болезней («конского и скотского мора»), когда наблюдался большой падеж различных видов сельскохозяйственных животных, что по описанию летописцев «счесть было не мочно».
Кроме Конюшенного приказа, сохранением государственного конепоголовья («государевых лошадей») и контролем за правильным его содержанием и кормлением занимался также Тайный приказ.
Особой известностью в эту эпоху пользовался «Домострой» (1560) — рукописное обобщение многовекового опыта и наблюдений русского народа в области растениеводства и животноводства и служил настольным руководством на все случаи жизни.
По вопросу содержания, кормления и ухода за лошадьми в главе 56 «Домостроя» говорится: «А в конюшне чтобы был за всем строгий надзор во все дни. Сена следует класть в ясли столько, сколько лошади могут съесть, и наблюдать за тем, чтобы лошади в ночи сено не рыли;
солому же под лошадей слать и во все дни ее перетряхивать. А на воду лошадей следует водить бережно и следить, чтоб ребята их не гоняли», а затем: «Вываляв и вычесав лошадей, следует кормить их овсом перед собою из желоба и попонами затем покрыть их; летом же следует их покупывать. ».
На протяжении всей истории Русского государства лошадь пользовалась всеобщей любовью населения как боевой друг во время войн, так и верный помощник в сельском хозяйстве. Издавна сложились народные пословицы и поговорки: «У хорошего хозяина нет плохой лошади», «Добрая лошадь от еды согревается», «Не спеши ехать, спеши кормить», «Сыпь мешком — не пойдешь пешком», «Гони лошадь не кнутом, а овсом» и др.
Изучение гербов — гербоведение (геральдика) русских городов показывает, что на многих из них изображена лошадь. Так, например, на гербе г. Москвы (1147 г.) изображен «Святой Георгий на коне, поражающий копьем змия». Это изображение имеется на всех гербах подмосковных городов. На верхней части герба г. Бронницы (1453 г.), кроме изображения «Святого Георгия на коне», в нижней его части имеется «Золотой конь в знак того, что в сем месте (т. е. в Бронницах) были славные конские заводы». На гербе г. Данкова (Рязанской губ.) изображена серебряная лошадь, означающая, что этот город знаменит лошадиными ярмарками. На гербе г. Кологрива (Костромской губ.) в золотом поле лошадиная голова с крутой гривою, означающая название города. и другие.
В Полном собрании русских летописей (ПСРЛ, X—XVII века) очень часто встречаются названия городов и сел, названных в честь лошади. Так, например: г. Конин, г. Конcк, села Конево, Коньково, Кобылино и др. В «Справочнике улицы Москвы» (М., 1972) также имеются названия: Конный пер., ул. Коновалова, ул. Конюшенная и другие.
Русское государство постоянно уделяло большое внимание развитию военного дела, в том числе и конскому составу. Лошади для армии подбирались крепкие и выносливые. Обеспечивались доброкачественными кормами. Еще в 1553— 1554 годах английский морской командир Р. Ченслор, побывавший в Москве, в своих воспоминаниях о русской армии при царствовании Ивана IV отмечал, что русский царь «в состоянии вв]ставить во время войны 200 или 300 тысяч воинов. Все его воины — конные. Пехотинцев он не употребляет, кроме тех, которые служат в артиллерии, число их составляет 30 тысяч».
Восхищаясь смелостью и выносливостью русских воинов и замечательных их коней, Р. Ченслор отмечал, что «нет под солнцем людей столь привычных к суровой жизни, как русские; никакой холод их не смущает, хотя им приходится проводить в поле по два месяца в такое время, когда стоят морозы и снега выпадает много. Его конь ест зеленые ветки и т. п., стоит в открытом холодном поле без крова и все-таки работает и служит воину хорошо».
Обращаясь к английскому правительству, Р. Ченслор в конце пишет:
«Я спрашиваю Вас, много ли нашлось среди наших хвастливых воинов таких, которые могли бы пробыть с ними (т. е. с русскими воинами — примечание В. К.) в поле хотя бы только месяц. Я не знаю страны поблизости от нас, которая могла бы похвалиться такими людьми и животными. Если бы русские знали свою силу, никто бы не мог бороться с ними!».
В 1663 году русская действующая армия насчитывала в своем составе 122 тыс. человек и до 40 тыс. лошадей, а в 1681 г. — около 184 тыс. человек и до 75 тыс. лошадей, в том числе 30 тыс. только в кавалерии (К. В. Базилевич, 1949).
История Российского коневодства имеет свои особенности, обусловленные комплексом причин, оказавших влияние на его становление и развитие. Основной очаг одомашнения лошади находился на просторах современных Сибири и юга европейской части РСФСР. Славянские племена заселяли их в I тысячелетии н. э. Территория эта представляла собой бескрайние привольные степи и лесостепи с обильной травяной растительностью, что благоприятствовало формированию хорошей степной лошади.
Здесь обитало и кочевало множество племен с разным уровнем социального развития, своеобразным жизненным укладом. Большинство из них имели своих лошадей определенного типа и свою практику ведения коневодства. Бесчисленные захватнические набеги и войны, совершавшиеся на громадной территории от Дальнего Востока до предгорий Карпат, позволяли тому или иному удачливому племени на какой-то период пополнять свои табуны, обогащаться знаниями по ведению коневодства. По своим климатическим и географическим условиям отдельные регионы этого пространства разнились довольно значительно, благодаря чему создавались условия для более заметной внутривидовой дифференциации домашней лошади тех времен. Все это привело к образованию разнообразных пород, различавшихся по экстерьерным и интерьерным качествам, что, несомненно, обогащало практику разведения лошадей в каждый конкретный исторический период, способствовало умелому ведению коневодства.
В степях Западной и Восточной Сибири формировались лошади, способные существовать в условиях континентального климата. Здесь обилие кормов в весенний и летний периоды чередовалось с нехваткой их в холодные, снежные и ветреные зимы. Поэтому местные лошади отличались выносливостью и могли совершать длительные переходы. В этих условиях шло становление пород, получивших впоследствии название степных.
В южных степях, где климат более умеренный, также формировались степные лошади; но они имели больше верховых достоинств. В северной и северо-западной зоне восточноевропейской части страны складывались породы лошадей, приспособленные к обитанию в лесистой местности. Впоследствии они получили название лесных.
Возникшее разнообразие типов домашних лошадей, обусловленное внешними факторами, а также различными методами разведения, кормления и содержания, впоследствии закрепилось наследственно. Это и стало основой совершенствования пород лошадей.
Начало становления отечественного коневодства относится к концу X столетия, то есть к моменту объединения всех восточных славян в границах Киевской Руси. К этому времени у разных народностей, населявших территорию будущего Российского государства, сложились практические навыки использования лошадей на сельских и транспортных работах, на охоте и особенно интенсивно в военных целях.
Содержание лошадей в то время было, как правило, табунным. К этому же периоду можно отнести и начало качественного улучшения лошадей различного направления использования за счет скрещивания местных пород с другими, более специализированными. В удельных княжеских и личных хозяйствах о лошадях заботились с особой тщательностью, что вполне объяснимо. Тот период жизни нашей страны изобиловал бурными историческими событиями, преимущественно военного характера. Войны за объединение удельных княжеств в целостное государство сменялись междоусобными распрями, войны захватнические - освободительными. В этих условиях лошадь приобретала особое, решающее значение. И уже тогда применялись многие технологические приемы ведения коневодства и отдельные элементы коннозаводства.
Нашествие монгольских завоевателей в XIII веке нанесло коневодству на Руси огромный ущерб. Сильнее всего пострадало оно в южных княжествах, что было особенно чувствительным, потому что в другие княжества из тех краев поступали улучшенные лошади. В процессе противодействия монгольским поработителям в лесной и лесостепной зонах, в средних и северо-западных княжествах коневодство стало возрождаться. Широким признанием пользовались рослые, массивные, сильные лошади. Особой резвости от них не требовали. Однако вступать на них в серьезную битву с вражеской конницей, имевшей лошадей более легких и быстрых, было делом безнадежным. Первым это понял Дмитрий Донской, и уже в 1380 году в составе его войска на Куликовом поле насчитывалось около 150 тысяч всадников на крепких, быстрых лошадях. На Руси даже в этот тяжелый период сохранились и нужные ресурсы лошадей, и народное умение вести коневодство, и знание, какими путями нужно его совершенствовать.
В борьбе за освобождение от чужеземного ига, воссоединение разрозненных княжеств, в битвах с различными захватчиками, пытавшимися покорить русские земли, немалое, если не главное значение имели качества и численность наиболее важного рода войск - конницы.
Отечественному коневодству уделяется больше внимания, начинается формирование русской лошади. Это еще не порода, но уже достаточно большое поголовье своеобразных лошадей. Широкое распространение получили два основных типа: одни - сравнительно рослые, широкотелые, сильные, но немного рыхлые, другие - более мелкие, быстрые, верткие, испытавшие большое влияние монгольских предков.
Вторая половина XV - начало XVI столетия вошли в историю как период окончательного политического объединения русских земель и создания единого государства. Этот процесс сопровождался расширением связей между отдельными частями государства, ростом его политического и экономического могущества. В этих условиях лошадь становится незаменимым помощником человека и в хозяйстве, и на войне, и при перевозке грузов. Но качественный состав лошадей не отвечал требованиям, предъявлявшимся к ним в тех сферах, где их использовали.
Начались поиски путей улучшения их качеств. Различия в условиях кормления и содержания, сохранявшиеся из поколения в поколение, создавали предпосылки к типовому разнообразию отечественного коневодства. Привилегированные слои населения - князья, бояре, богатое купечество - имели лучшие условия для повышения качества лошадей: они могли приобретать хороших производителей, обеспечивать полноценное кормление и содержание поголовья. В массовом же коневодстве той поры ощущались острая нужда в кормах (простым лошадям на Руси никогда не давалось зернового корма) и отсутствие производителей-улучшателей.
Для повышения качества местных лошадей очень важно было правильно выбрать улучшающую породу и рационально использовать ее представителей. Получившие широкое распространение на Руси степные породы лошадей к этому времени уже не могли в полной мере удовлетворять запросы развивающегося хозяйства. Для сельскохозяйственных работ требовалась лошадь неприхотливая, способная выполнять разнообразные работы, не слишком крупная, но выносливая. Для перевозок нужна была сильная, достаточно массивная лошадь, выносливая. Для военных целей требовался конь с хорошими верховыми формами, быстрый, смелый, выносливый. Нужна была и парадная лошадь, отличающаяся совершенными экстерьерными формами и нарядностью. Но если для улучшения качеств лошадей верхового направления выбор племенного материала тогда не составлял особого труда, для сельскохозяйственных и транспортных работ соответствующих улучшателей лошадей в достаточном количестве не было.
На русские рынки в тот период стали поступать лошади с Востока, так называемые аргамаки, в основном туркменского и персидского происхождения. В условиях хорошего содержания и кормления на княжеских и боярских конюшнях, в результате соответствующего отбора и подбора постепенно выработался тип русских лошадей, именовавшихся боярскими. Они сильно отличались от простой крестьянской лошади.
В это же время была проделана определенная работа и по созданию хорошей упряжной лошади. Она велась по двум направлениям:
во-первых, совершенствовалась существовавшая в то время сравнительно рослая, широкотелая, сильная, но рыхлая русская лошадь путем отбора при улучшении условий кормления и содержания как производящего состава, так и молодняка, получившего название «выкормков»;
во-вторых, шло улучшение местных лошадей жеребцами как восточных, так и западных пород, которые во времена Ивана III поступали на княжеские и боярские конюшни в виде подарков от правителей различных государств или в качестве военных трофеев.
Если учесть, что в этот период под Москвой появился и первый конный завод, названный Хорошевским, то уже можно с полным основанием говорить о том, что в начале XVI века существовало отечественное коневодство и коннозаводство.
В массовом коневодстве этого периода продолжается процесс глубокой дифференциации пород лошадей в зависимости от условий существования и методов разведения. Ни в одном из государств Запада и Востока не отмечено таких широких по размаху и разнообразных по приемам как стихийных, так и целенаправленных породообразовательных процессов, какие происходили в ту пору на Руси.
Середина XVI века - период царствования Ивана IV - характеризуется большими внутренними и внешними политическими и военными событиями: произошло присоединение к России Казанского ханства, осваивались земли Поволжья, открылся путь в Западную Сибирь, начались поиски выхода к Балтийскому морю. Эти политические и военные акции сыграли двоякую роль в существовании, становлении и развитии отечественного коневодства. С одной стороны, обогащался породный состав лошадей на внутригосударственном рынке, что положительно влияло на коннозаводство, с другой стороны - бесконечные военные действия вели к гибели большого количества лошадей, что отрицательно сказывалось на состоянии коневодства.
Государство, ведущее войны, для достижения успеха в боевых действиях должно было иметь достаточное поголовье лошадей соответствующего качества. Ряд мероприятий, направленных на развитие коневодства, был предпринят и в царствование Ивана Грозного. К наиболее существенным можно отнести создание конюшенных слобод, которые были ничем иным, как конными заводами. Немаловажное значение имело и то, что к участию в военных операциях, особенно на южных и восточных рубежах России, стали привлекать волжских, донских и яицких казаков, сидевших верхом на быстрых, вертких, выносливых лошадях, благодаря чему они могли легко маневрировать во время сражения.
XVII век для России начался с резкого ухудшения внутреннего и внешнего положения, что пагубнейшим образом сказалось на русском коневодстве. Нанесенный ему ущерб грозил тяжелейшими последствиями, так как все это в первую очередь сказалось на племенном деле.
Но вот заключен мир со Швецией и Польшей. Действия донских и запорожских казаков против Крыма и Турции обеспечили безопасность России на юге. Страна сохранила независимость и приступила к решению своих внутрихозяйственных и внешнеполитических задач.
Наступает новый период в истории России. По словам В. И. Ленина, он «. характеризуется действительно фактическим слиянием всех таких областей, земель и княжеств в одно целое. Слияние это вызвано было . усиливающимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок» (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 1, с. 153-154.)
Расширение внутреннего рынка требовало развития путей сообщения, широкого использования гужевого транспорта, улучшения ямской службы и почтовой связи. Нужна была лошадь сильная, неприхотливая, способная в специфических условиях обширной территории России перевозить грузы на большие расстояния.
Казалось, что после чудовищного удара, нанесенного коневодству страны в XVII веке, не могло быть и речи о его восстановлении и специализации хотя бы в масштабах предыдущего столетия. Однако русские коневоды совместно с коневодами других народов и народностей, живших с ними в пределах единого государства, восстановили отрасль и дали новый толчок ее дальнейшей специализации. В это время определяется районирование коннозаводческой работы. В 1712 году по указу Петра I в Казанской, Азовской и Киевской губерниях создаются конские заводы. В 1720 году был учрежден конский завод в Астрахани, куда для разведения рекомендовалось завозить персидских жеребцов и черкасских кобыл. В Архангельск, Пермскую губернию, на берега рек Вятки и Обвинки повелевалось перевести несколько эстонских клепперов для улучшения местных лошадей.
В Московской, Ярославской, Владимирской, Нижегородской, Костромской, Тверской, Псковской и Новгородской губерниях шла работа иного рода. Здесь велось улучшение массовой лошади методами внутрипородного разведения на фоне хороших условий кормления и содержания. В результате появились так называемые возовые лошади, на основе которых впоследствии в Воронежской губернии появились получившие широкую известность и признание воронежские битюги. Следует отметить одну, довольно характерную черту в работе русских коннозаводчиков, которая просматривается на всем протяжении развития отечественного коневодства,- стремление завезти из стран Востока и Запада племенных и пользовательных лошадей разнообразных пород. Не всегда ввоз лошадей, особенно из стран Западной Европы, был оправдан экономически и приводил к желаемым результатам. Тем не менее в этом была и положительная сторона, так как породное разнообразие племенного материала, которое при этом возникало, облегчало работу по созданию новых специализированных пород лошадей.
Большим породным разнообразием отличалось поголовье лошадей, завезенных в первой половине XVIII века. На 1 января 1740 года в «дворцовых» заводах насчитывалось немецких лошадей 668, неаполитанский - 523, английских - 70, персидских - 46, голштин-ских - 45, испанских - 44, фрисландских -38, турецких - 21, датских - 17, арабских- 11, ломбардских - 3.
В течение XVIII века территория России значительно расширяется, заселяются Причерноморье, Приазовье, Кубань, Крым, прокладываются первые мостовые дороги, расширяется сеть грунтовых дорог. Все это требовало увеличения количества хороших транспортных лошадей. Свои требования к коневодству предъявляла и армия, быстрыми темпами увеличивавшая численность и улучшавшая качественный состав кавалерии. Начиная со второй половины XVIII века в России возникают социальные и экономические предпосылки для широкой творческой и практической работы по созданию новых и совершенствованию существовавших к тому времени пород лошадей. Проводится ряд организационных правительственных мероприятий, создается Главное управление государственного коннозаводства.
Российские коннозаводчики вели работу по качественному улучшению отечественного коневодства в двух направлениях. Одни, и их было большинство, видели решение этой задачи в завозе из Западной Европы лошадей существовавших в те времена специализированных пород с последующим их разведением на частных и государственных конных заводах в «чистоте», а также использовании в качестве улучшателей для получения пользовательной лошади. Другая группа коннозаводчиков встала на путь создания новых отечественных специализированных пород лошадей методом воспроизводительного скрещивания.
Отечественным коннозаводчикам удалось в конечном итоге акклиматизировать и найти племенное применение целому ряду уникальных узкоспециализированных пород, выведенных в странах, географические и климатические условия которых в значительной степени отличались от российских.
Совершенствование качества местных лошадей в то время проходило путем так называемой народной селекции, без использования производителей западноевропейских и восточных пород. В результате появлялись породы, в достаточной степени отвечавшие потребностям народного хозяйства в различных регионах страны. К примеру, развитие сельского хозяйства, горной промышленности и лесного промысла на территории нынешних Кировской, Пермской областей, Удмуртской АССР повышало спрос на хороших упряжных лошадей. Наличие заливных лугов в поймах рек Вятки и Обви, славившихся отличным травостоем, позволило местным коневодам создать в этой лесной зоне Севера России прекрасную упряжную лошадь - выносливую, энергичную, добронравную, хорошо приспособленную к выполнению работ в сельском и лесном хозяйстве, отлично зарекомендовавшую себя как разъездная (троечная) лошадь. Эти качества вятских лошадей обусловили большой спрос на них во многих других губерниях России, причем не только для пользовательных целей, но и для улучшения местных лошадей.
В районах, примыкающих к Северному полярному кругу, в бассейне реки Печоры, на территории нынешней Коми АССР сформировалась порода, известная под названием печорской. Эти сравнительно некрупные лошади выносливы, очень работоспособны и неприхотливы к условиям кормления и содержания. Печорские лошади хорошо приспособлены к работе по глубокому снегу и на тяжелых суглинистых почвах, не боятся трескучих морозов зимой и кровососущих насекомых летом. В XIX веке они благодаря своим качествам приобрели широкую известность и стали вывозиться в Архангельскую и Вологодскую губернии.
В Западной Сибири, в районе Кузнецкого Ала-Тау, вдоль больших почтовых трактов обосновывались люди, занимавшиеся не только земледелием, но и гужевыми перевозками. Для сельскохозяйственных работ и особенно для более мобильного и успешного обслуживания главнейших трактов требовалась лошадь с лучшими упряжными качествами чем те, которые были присущи издавна существовавшей здесь местной степной лошади. Крестьяне-переселенцы, двигаясь в эти края из Воронежской, Тамбовской, Курской, Орловской и других черноземных областей России, приводили с собой более крупных лошадей, которых использовали как улучшателей местных пород. В результате систематического целенаправленного отбора, обильного кормления в условиях полутабунного содержания была выведена сравнительно крупная, с крепкой конституцией и выдающейся выносливостью порода лошадей, названная кузнецкой.
После Великой Октябрьской социалистической революции многое было сделано для дальнейшего совершенствования местных пород лошадей. В 1939-1940 годах представителей вятской породы экспонировали на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке.
Вятские тройки и сегодня привлекают внимание специалистов коротким быстрым шагом, мелкой, но производительной рысью, своеобразием, экстерьерных форм. У вяток грива, челка и хвост длинные, масть в основном саврасая различных оттенков, рост (высота в холке) в пределах 140 см. Основные их достоинства - крепкая конституция, хорошая плодовитость, нетребовательность к условиям кормления и содержания, энергичный темперамент, выносливость в работе. Для совершенствования качеств печорской лошади в Коми АССР создали Сыктывкарскую заводскую конюшню. В Усть-Цилем-ском и Ижемском районах были проведены испытания, показавшие хорошую ее подвижность, особенно на шагу,- качество, высоко ценимое местным населением, считающим «ступость» желательным характером движений лошади.
Уход за лошадью не так-то прост: ее надо почистить, помыть, проверить ковку, «справиться» о состоянии здоровья и уж после этого квалифицированно оседлать.
Лошади любят воду, охотно идут в нее. Их специально «прогуливают» в воде для восстановления сил.
Читайте также: